– Эдди с кем-то встречается.
Я позволяю себе слегка улыбнуться. Я ждала этого момента, но он приносит мне даже больше удовлетворения, чем я себе представляла. Пробегающий по телу трепет сравним с тем, что я чувствую, когда краду кольцо или кладу часы в карман. Возможно, даже приятнее.
– Я знаю! – раздается возглас миссис Рид у меня за спиной.
Повисает пауза, и я гадаю, кто же ее собеседник. Может быть, Эмили? Они то ссорятся, то мирятся, но на этой неделе у них перемирие. Достаточно лишь одного ехидного комментария о том, что чьи-то штаны для йоги слишком тесны, или ядовитого копания в причинах отсутствия детей, и тогда они снова начнут враждовать – но на данный момент они лучшие подруги. И говорят обо мне. Правда, они не знают, что обсуждают меня, и это самое забавное, то, чего я ждала неделями.
С улыбкой я поворачиваюсь к миссис Рид и передаю ей поводок Медведя. Приняв его, она произносит в трубку: «Девчуля, давай я тебе перезвоню». Значит, это точно Эмили. Они постоянно называют друг друга «девчулей», когда снова сходятся.
Положив телефон обратно на тумбочку, миссис Рид склабится мне.
– Джейн, – она практически мурлычет, и я догадываюсь, что сейчас произойдет. Она уже проделывала это раньше в случае с Триппом Ингрэмом, пыталась выжать из меня любую возможную информацию, все, что я узнала, общаясь с ним. Меня убивает то, что она считает себя искусным шпионом.
Поэтому, когда миссис Рид спрашивает: «Ты замечала новых гостей в доме Рочестера?», я одариваю ее своей привычной вежливой улыбкой и пожимаю плечами.
– Да вроде бы нет.
Такой вот глупый ответ, и я получаю удовольствие от того, как миссис Рид хлопает ресницами, не зная, что с этим делать. Проходя мимо нее, я на прощание машу рукой.
– Увидимся на следующей неделе! – бодро сообщаю я.
На столике у двери лежат солнцезащитные очки от Шанель и аккуратно сложенная пачка денег, но я даже не смотрю на них. Вместо этого, едва ступив на тротуар, я достаю телефон, чтобы написать Эдди.
Если Эдди и удивлен тому, что я буквально инициировала свидание – и предложила «поесть дома», – то ничем своего удивления не выдает. Он почти сразу же отвечает на мое сообщение, и, когда я прихожу к нему домой в семь вечера, меня уже ждет накрытый стол.
Я не спрашиваю, приготовил ли Эдди еду сам или купил ее в селении, в маленьком магазинчике деликатесов, где продается множество затейливых полуфабрикатов, которые остается лишь бросить в духовку или в какой-нибудь нарядный медный котелок и потом выдать за свое творение. Для меня это не имеет значения – важно лишь то, что Эдди мог бы просто заказать еду навынос, но вместо этого постарался сделать что-то ради нашего свидания, и это старание показывает мне, что уже пора сделать следующий шаг.
Я жду, когда после ужина мы перейдем в гостиную. Эдди зажигает несколько свечей, золотистый свет падает на деревянный пол. Он подает мне бокал вина, а себе берет виски – в поцелуе я ощущаю на губах вкус напитка, дымный и дорогой. Вспоминается день нашего знакомства, когда мы сидели здесь, пили кофе, кокетничали друг с другом. Теперь все иначе – одежда получше (я надела свои наименее выцветшие узкие черные джинсы и топ из искусственного шелка фирмы H&M, который купила в «Гудвилле»), алкоголь вместо кофе, флирт совсем другой, – и мы кажемся усовершенствованными копиями прежних Джейн и Эдди.
Джейн и Эдди. Мне нравится, как это звучит, и теперь я решаю навсегда остаться Джейн. Вот для чего я без конца убегала, лгала, все это было не зря, потому что теперь я здесь, с этим прекрасным мужчиной, в этом прекрасном доме.
Остается лишь одно.
Отвернувшись, я верчу бокал в руках. За огромными стеклянными дверями ничего не видно, в них лишь отражаемся я и Эдди, прислонившийся к мраморной стойке, отделяющей гостиную от кухни. – Это был чудеснейший вечер. – Я стараюсь придать своему голосу нужную нотку тоски. – Я и правда буду скучать по этому месту.
Притвориться грустной нетрудно – сама мысль о том, чтобы уйти, заставляет мое сердце сжиматься. Это еще одно странное чувство, к которому я не привыкла, – желание где-нибудь осесть. Вызвано ли оно тем, что я устала убегать, или какой-то другой причиной? Почему именно здесь? Почему именно сейчас? Не знаю, но уверена, что это место, этот дом, этот район дарят мне такое ощущение безопасности, какого я никогда не испытывала прежде.
В отражении я вижу, как Эдди хмурится.