-Было время, - тихо сказал мне Нэйтан, - И я часто приходил в этот собор. Подумать. Побыть наедине с собой. Я пытался найти прощения, или хотя бы выход из той ситуации, в которой оказался.
-И собор дал тебе это? – спросила я.
Нэйтан засмеялся. Не громким, приятным смехом.
-В некотором роде, - ответил он, - Я нашел кое-что для себя…
-Звездное небо?
-Нет.
Я отвела глаза от потолка, и внимательно посмотрела на Нэйтана.
-Что же тогда?
Нэйтан придвинулся ко мне, и прошептал на ушко.
-В этом соборе находится лучший подпольный клуб во всем городе.
Смеяться или плакать? Что именно мне делать: я не знала. Но Нэйтан говорил правду. За одной из тяжелых дверей собора, ведущих словно в старинный склеп, находился увеселительный клуб. Азартные игры. Выпивка. Уличные музыканты. В ту ночь мы с Нэйтаном танцевали до утра, а потом занимались любовью в холодной подсобной комнате, среди швабр и перегоревших восковых свечей.
А на следующий день приехал мой муж.
Глава 31 Возвращение господина Бернарда
Это случилось внезапно, хотя с самого начала романа с Нэйтаном я ждала такого конца. И вот этот день настал. Как бы пафосно это не звучало.
В то утро я, по своему обыкновению, вышла на прогулку с Фрейей. Был свежий летний день, небо почти расчистилось от туч, но на сердце моем отчего-то щемило.
Я попросила Нэйтана пойти со мною, но он отказался, сославшись на некие дела в поместье. Чувствовал ли он приезд господина Бернарда или был уже извещен о нем, я не знала. Все же, когда я была уже на пороге, Нэйтан окликнул меня. Я обернулась, чтобы поймать его взгляд: странно, мне показалось, что в нем сквозит холод. И, вместе с тем, в одно мгновение Нэйтан приблизился ко мне, прижал всем весом своего тела к дверному косяку и поцеловал так, как никогда ранее не целовал.
В этом поцелуе были страсть, сила и, вместе с тем, нечто сокрытое и страшное. Будто бы Нэйтан пытается высосать из меня всю мою жизнь. Мне стало не по себе. Ноги подкосились. Не держи меня Нэйтан, я непременно сползла бы вниз.
Когда же поцелуй закончился, Нэйтан провел рукой по моей щеке и улыбнулся.
Все это было так странно, что на прогулку я пошла с тяжелым сердцем. И, между тем, не идти я не могла. Хотя бы от того, что четко чувствовала – Нэйтан хотел, чтобы я ушла.
Когда же я вернулась, меня ожидала Грэйс. Экономка ничего не сказала, но на лице ее играла такая усмешка, что обо всем можно было догадаться без слов. Быстрыми шагами я прошла наверх. Обычно, по приезду мужа, меня извещали об этом событии, и господин Бернард вызывал меня к себе тогда, когда ему было угодно меня увидеть. Сегодня же все было иначе.
Уже на пороге кабинета, я слышала сдавленный кашель супруга, и то, как двигается по бумаге его тяжелая старческая рука. Воздух, окружающий меня, сжался. В нем пахло старостью, сыростью, болезнями. Часть меня желала бежать, другая же – не хотела более оттягивать неизбежного.
Набравшись сил, я постучалась в дверь.
-Войдите, - послышался голос моего супруга.
Я повиновалась.
Господин Бернард сидел за столом, где еще недавно работал Нэйтан.
В руках его были некие бумаги. Голова – как всегда склонена вниз. Жидкие сальные волосы обрамляли лицо, которое, казалось, постарело еще лет на десять.
Как и обычно, муж не обратил на меня ни малейшего внимания.
Моя же жизнь словно замедлилась. Сама не отдавая себе отчета в действиях, я подошла к столу и села напротив супруга.
Тот дописал какие-то указы, переложил пачку бумаг и только потом поднял на меня водянистые старческие глаза.
-Представляете, дорогая Дебби, - сказал он, - Я приехал сегодня утром, чтобы узнать, что мой родной племянник – является вором.
Я готова была ответить, возразить, но муж не дал мне вставить и слова.
-Мальчишка украл у меня некие ценные бумаги, хранящиеся в сейфе, и пачку денег, - ледяным тоном продолжил Бернард.
Я замерла. Украл бумаги? Деньги? О чем говорит господин Бернард?!
-Да-да, - продолжил мой муж, - Пришлось попросить Ларри и Гарри отвезти воришку на дознание.
Мерзкая ухмылка скользнула по лицу благоверного, и тут я все поняла.
Увидев осознание на моем лице, господин Бернард, совершенно внезапно встал и, в порыве чистой ярости, скинул все вещи на пол.