Голос Нэйтана звучал озабоченно, и он чуть отстранился от меня, ожидая ответа на свой вопрос.
-Нет, - поспешила я заверить, - Мой муж не причинил мне физического вреда.
Нэйтан облегченно выдохнул.
-Хорошо, - сказал он,- Собирайся. Мы уходим отсюда.
Эти слова больно ударили меня по незатянувшимся ранам.
-Уходим? – повторила я.
-Конечно.
Нэйтан встал с кровати, открыл мой шкаф, стал вынимать из него вещи: одну за другой. Когда он был примерно на середине этого процесса, я подошла к нему и остановила его руку.
-Не надо, - прошептала я.
Уходить было уже поздно. Если я и верила в чем-то своему мужу, так это в том, что он достанет нас из-под земли, коль ему того захочется. А судя по ненависти, питавшей сейчас господина Бернарда, он не пожалеет сил на осуществление своего плана.
-О чем ты говоришь?! – возмутился Нэйтан, и мне пришлось сделать ему знак быть тише, - Мы можем уйти отсюда. Сегодня. Вместе. Мы будем свободны.
-Нет, - спокойно повторила я, - Не можем. Нам надо думать о наших семьях.
Я снова села на кровать, тогда как Нэйтан так и застыл возле шкафа.
-Думать о семьях? – не веря своим ушам, повторил он, - Разве не бросили тебя твои родные?
Я вздохнула. Да, меня бросили. А еще хуже: меня продали. Это было ужасно. Но именно по этой причине не могла я сейчас уйти. Что, если мой супруг не соврет, и младшие дети будут проданы на потеху цыганам? Виновны ли они в моих грехах, чтобы так страдать?
-Бернард сказал, что твоя мама больна, - напомнила Нэйтану, - И мою семью от долговой ямы спасают лишь деньги мужа…
-Так ты хочешь остаться из-за денег? – спросил меня Нэйтан, и в голосе его прозвучала неприязнь.
Как же мне объяснить ему, что, несмотря ни на что, я и моя семья – все еще родные мне люди? К тому же…
-Я хочу остаться, чтобы попросить прощения у мужа, - сказала я.
-Прощения?
Мне показалось, что Нэйтан облокотился на край шкафа.
-После всего?
-Я обманула его доверие, - произнесла я, - Возможно, когда первый удар пройдет, он сможет смириться и отпустит меня.
В ответ Нэйтан рассмеялся.
-Как плохо ты знаешь дядю, - сказал он.
Я промолчала.
Тем временем Нэйтан снова подошел ко мне.
-Если тебе нужно время, - сказал он,- Я готов подождать. Но мое предложение сбежать в силе.
Я кивнула, дав понять, что знаю это.
Нэйтан поцеловал меня. Очень нежно. Мягко. Почти робко.
Так странно, ведь обычно он был более чем жадным любовником. Но сегодняшний день изменил многое.
-Мне надо уходить. – сказал Нэйтан, - Но я найду способ снова увидеть тебя.
И, не сказав более и слова, он открыл окно и растворился в ночи. Я осталась одна.
Следующим утром, я была крайне удивлена, когда мне в дверь постучала Грэйс. С самого момента приезда мужа, я была уверенна: именно экономка была той, кто рассказал все господину Бернарду.
Конечно, я не рассчитывала, что муж ни о чем не узнает. Напротив. Я намеревалась рассказать ему. Но Сама. И это было ключевым словом.
Есть большая разница: быть неверной и молчать, либо изменить, но сказать правду. Глубоко в душе я надеялась, что господин Бернард поймет меня. или, хотя бы, что гнев его не будет столь всепоглощающим. Теперь же, когда он узнал все из чужих уст, мое положение стало невыносимым.
А моя «предательница» стояла здесь – на пороге комнаты. И как всегда смотрела на меня свысока. Правда, сложно назвать предателем человека, с которым вы друг друга мягко недолюбливаете. Так что, скорее всего, Грэйс просто сделала то, что считала нужным.
-Господин Бернард желает видеть вас за завтраком, - объявила мне экономка.
Я была по меньшей мере удивлена. После вчерашнего, я не ожидала того, что мой муж пожелает меня видеть. Впрочем, кто знает, что он задумал…
Поэтому я, с тяжелым сердцем, начала одеваться.
Грэйс же слегка задержалась в дверях.
-Знаете, - сказала она, - Вы ведете себя куда достойнее остальных.
Я замерла.
-Что вы имеете в виду?
Но экономка уже скрылась в коридоре.