Выбрать главу

Скомкав бумагу, я бросила ее на пол, после чего снова залилась своим истеричным смехом.

Фрейя оставила попытки привести меня в чувство и бросилась к двери. Я проследила ее глазами, и только тут поняла, что за дверью кто-то стоял.

Моя истерика кончилась так же внезапно, как и началась. Мне стало страшно. Кто или что ожидает меня в этом доме?

Совершенно внезапно, я вспомнила, что просила в своем письме тетушку прислать мне гадальных карт. Но они так и не пришли. Если подумать, то я давно сама не получала писем из дома. Когда я слышала от них в последний раз?

Зимой…

Это осознание холодом пронзило меня.

Некто, стоящей за моей дверью, развернулся и ушел. Останься у меня хоть малейший интерес к этой персоне, то я бы поспорила, что меня подслушивала Грэйс, упиваясь моим горем. Но сейчас мне было не до экономки. Я не получала писем из дома с самого конца зимы. Сначала я думала, что моим родным нечего писать. Потом- что они забыли обо мне. А когда закрутился мой роман с Нэйтаном…Я сама забыла обо всех. Даже о письме с просьбой прислать мне карты. Но карты я так и не получила. Отчего же? В то, что тете было жаль или лень – я верила с трудом. Профессиональная гадалка, она считала, что карты- самый важный жизненный атрибут. Она бы прислала их, получи она письмо…

Ужасное волнение охватило мое сердце. Что если с моими родными плохо? Где они сейчас? Почту всегда получает мой муж, господин Бернард. До последнего времени я считала, что я безразлична ему, а, следовательно, безразличны и мои близкие. Но что если Бернард нарочито что-то скрывает от меня, утаивая письма, принадлежащие мне по праву.

Это новая мысль, вызванная нервным перенапряжением, была навязчива. И даже если это был лишь бред, то не должна ли я была удостовериться в этом?

Мозг мой начал активно работать. Мой муж держит письма в ящике стола своего кабинета. Но кабинет всегда заперт на ключ…

Что же, тогда мне нужны ключи от комнат поместья Колд Вест!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 35 Прогулка

Вечером я, взяв Фрейю, отправилась на прогулку. Хотя бы это мне дозволено…

Мысли мои были полностью поглощены всеми моими невзгодами, и я практически забыла о видениях, наводнявших парк еще в начале лета. Но, кажется, они не забыли про меня.

Это было странно, но в своих раздумьях я свернула куда-то, где еще ни разу не бывала. Почти на границу парка. Там, как и везде вокруг, стояли высокие деревья. Темные кроны которых заслоняли солнце и в лучшие дни, а сейчас, в сумерках, было практически невозможно что-либо разглядеть. И, между тем, меня привлек луч света. Последний, вечерний луч, прорвавшийся сквозь лиственную завесу и озаряющий собой один единственный кусочек земли.

Луч этот заворожи меня. Будто то был и не солнечный зайчик, а самый настоящий блуждающий огонек. Не обращая внимания ни на что (даже на Фрейю, жалобно заскулившую и понурившую уши) я направилась к той поляне.

Луч падал на удивительно плоский участок земли, не привычный для лесной местности парка. Я подошла ближе, опустила голову и увидела, что последний отблеск заката освещает старую могильную плиту.

Я вздрогнула от неожиданности находки. Наклонилась ниже, смела рукой лисья, укрывавшие надгробие, и хотела было прочесть имя усопшего, как чья-то рука легла на мое плечо.

В этот самый момент страх, переполнявший меня весь вечер, вырвался наружу в крике.

Я вскочила. Тело мое трясло. И как же я удивилась, когда родные, сильные руки прижали меня к себе!

-Дебби, это я, - прошептал мне на ухо Нэйтан, - Прости, что напугал.

Все еще тяжело дыша, я не знала, что является большим наваждением: могила в лесу, или же то, что Нэйтан все же пришел за мной?

Тем временем Нэйтан отстранился.

Тень покрывала уже большую часть поляны, и, сколь я не хотела, но все же не могла четко разглядеть черты любимого.

-Прости, - сказал Нэйтан, - Я не мог прийти раньше.

Я кивнула, даже не зная, видит или нет он это мое движение.

Нэйтан снова притянул меня к себе и поцеловал. Губы его были сухими и немного шершавыми. Отчего-то мне показалось, будто я целую статую из дерева, а не любимого человека.