Это мне не подходило. Я бросил Клодет а, вместе с ней, и надежду разрушить проклятье в то лето.
Последующая зима далась мне особенно тяжело. Суровая к простым людям, она была беспощадна к моей старости. Тогда как обычно я не болел даже простудой, в тот год я подхватил пневмонию, слег почти на всю зиму, и еле выбрался из постели умирающего. Казалось, это должно было подстегнуть меня к поискам следующей жертвы проклятья, но когда силы вернулись ко мне весной, я впал в странную апатию. Зачем мне была нужна такая жизнь? Чтобы наградить подобной болью иного человека? В чем смысл этой странной игры в кошки-мышки? Этого вечного проклятья, переходящего как жезл? Чтобы как-то забыться, я снова стал играть в карты.
Говоря это, я имею в виду, что игра моя опять переросла в навязчивый и болезненный вид. Мне было плевать на женщин, ждущих моего внимания, плевать на выпивку, плевать на деньги. Игра – вот все, что заполонило мой мозг. Это была отдушина. То, что я еще мог себе позволить. Не вспоминая, кто и что я на самом деле.
И там, за игорным столом, я встретил Александра Брига.
Молодой игрок. Горячий. Безумно азартный. Александр, хотя все звали его просто Алекс, играл в тех же клубах, что и я. Пути наши часто пересекались. Но, в отличие от меня, Алекс почти всегда выигрывал. Как-то, после игры, мы пошли выпить, и я спросил Алекса, в чем его секрет. Тот, смеясь, ответил, что продал душу.
-Это банально, - хмыкнул я.
-Было бы, будь это душа моя, - ответил Алекс, и отвел взгляд. Но уже в следующий момент он смеялся, - Жизнь такая короткая, - сказал он, - В чем смысл тратить ее почем зря?
В тот вечер я ничего не понял, но этого было и не надо. Тогда Алекс был лишь игроком. Собутыльником. Я мог забыть о нем уже на следующее утро. Но этого не произошло.
Я всегда любил играть на вещи. Это азартнее, больнее, чем отбирать у людей деньги. Особенно, если вещь кому-то дорога. А вот Алекс играть на вещи крайне избегал. Было ли у него мало ценностей, или он, напротив, слишком дорожил тем, что имел, я тогда не знал. Однако, в один вечер Алекс проигрался в хлам. Плюс к этому, он блефовал, повышая ставки, и заявленных денег у него не оказалось. Тогда в клубе мягко предложили Алексу отдать его запонки. Простые на вид, они были из чистого серебра. И я сам давно приметил их у него. Алекс сопротивлялся, но это кончилось стандартно: его избили и взяли то, что им было надо. Я же, повинуясь странному порыву, продолжил играть. И, когда ставки повысили до максимума, запросил поставить на кон только что выигранные моим оппонентом запонки Алекса. Удивительно это или нет, но тот круг я выиграл.
Утром, уходя из клуба, я отдал Алексу его вещь.
Так началась наша дружба.
Алекс был веселым. Во многом беспечным. Каждый день он просаживал на ветер все выигранные им за ночь деньги. Каждую ночь – повышал ставки.
Его обожали или ненавидели. Лишь одно из двух. И очень мало кто мог позволить себе не испытывать к Алексу одну из этих крайностей.
Постепенно, когда наши с ним отношения стали более доверительными, Алекс начал рассказывать мне о своей семье. О матери, сменившей двух мужей и родившей ребенка «за долги» второго мужа. О детях, к которым Алекс не испытывал ни малейшей толики братских чувств. И о своем единственном близком человеке- сестре не только по материнской линии – Дебби.
-Мне жалко ее, - как-то сказал Алекс, - Мать и младшие хоронят ее заживо, а самый родной человек – предал и сбежал.
-У Дебби был любовник? – беспечно спросил я.
-Нет. Что ты! – рассмеялся Алекс, - Малышке некогда!
-Тогда откуда такие трагедии? – я даже зевнул.
-Поверь, меньше всего я хотел бросать сестру, - серьезным тоном ответил Алекс.
-Тогда отчего же бросил?
-Я хотел жить.
Это был наш последний разговор о семье Алекса. Но образ сестры – молодой, не тронутой и угнетённой – никак не шел у меня из головы. Если эта девушка не любила, если она не видела ничего, кроме серого дома и грязных простыней, что могут сделать с ней внезапные деньги и страсть?
Эта девушка – Дебби – была идеальна, хоть я и не видел ее ни разу в жизни.
Глава 4
К концу лета дружба моя с Алексом прекратилась. Некие обстоятельства, произошедшие с ним, разлучили нас навсегда. Но мысли о его сестре остались в моей голове.
Проклятье снова набирало силу. Все чаще и чаще я становился старым господином Бернардом, но так было даже лучше.
Со временем, я отыскал семью бывшего друга. Жадная до денег тетушка, приютившая их, сыграла мне как нельзя на руку, и очень быстро я стал вхож в дом.