Хозяйка аптеки улыбнулась Джони.
-Простите, думаю, мне пора закрываться.
Джони вежливо поблагодарил ее за лимонад и за угощение, и уже было собирался уйти, как женщина протянула ему корзиночку мармелада.
-Возьмите, - сказала она, - Для вашей девушки.
Вечером того дня, взобравшись по дереву к окну Лу Энн, Джони подарил ей эту маленькую корзиночку.
-Это домашний розовый мармелад?! – восхитилась девушка.
Джони лишь улыбнулся. Ему нравилось, когда Лу Энн счастлива.
-Ты купил его в аптеки той женщины? – продолжила юная возлюбленная.
-Да. В аптеке на окраине, - заметил Джони, - Почему ты называешь хозяйку «той женщиной»?
Он был даже несколько заинтригован. Лу Эн же, все еще наслаждаясь своим мармеладом, ответила.
-Мама запрещает мне ходить туда, хотя сама периодически заглядывает. За тем и за этим. Впрочем, как и все в нашем городе…
Девушка сделала паузу, явно думая о чем-то своем, а потом продолжила:
-Но все в городе знают, что хозяйка аптеки – колдунья.
-Неужели? – Джони искренне удивился. Ему ничего подобного не показалось.
-Говорят, когда она была еще совсем юной, то вышла за очень богатого, но очень старого господина, - начала сплетничать Лу Эн, - Затем уехала к мужу, и больше года о ней ничего не было слышно, а потом она вернулась, обустроилась на окраине и открыла свою аптеку.
-А причем тут ведьмовство?
Лу Эн пожала плечами.
-Никто так и не узнал, что стало с ее стариком мужем. Но у нее самые лучшие травы и лекарства. А розы, которые она сажает возле дома… Они будто живые. Так все говорят. И иногда, когда совсем тихо, можно услышать, что они шепчутся между собой.
На это Джони уж совсем рассмеялся.
-Ведьма с окраины! Ну ты даешь, Лу Эн!
Лу Эн насупилась.
- Не надо смеяться надо мной! Я говорю, что знаю!
Джони перестал смеяться и посмотрел на свою возлюбленную. Когда та злилась, веснушки на ее лице проступали сильнее, а нос так забавно морщился.
-Лу Эн, - внезапно выпалил Джони, - Я люблю тебя.
Девушка застыла, раскрыв рот.
Джони был мил и ей, но родители уже сосватали ее за одного мужчину. Да, тот был старше, но и много богаче Джони. Папин деловой партнер. А семье так нужны были деньги… Разве у Лу Эн есть выбор?
12 лет до Эпилога
День был холодным, но, между тем, невероятно солнечным и ярким. Мелкие снежинки возникали, не известно откуда, чтобы осесть на одежде прохожих, на тонких веточках деревьев, в округлых веселых снеговиках. Я протянул руку вперед. Поймал одну из таких снежинок. Поднес ее к своим глазам. Изящная, тонкая работа природы.
В этот день мое зрение удивительно четкое, хоть последнее время оно все больше подводило меня. Старость-тяжелая пора. Кому как ни мне знать это? Но все, что со мной произошло, я заслужил. Не более того.
Вот уже полгода, как я покинул Колд Вест. Конечно, я хотел наложить на себя руки. В то самое утро, что уехала Дебби. Я даже не смотрел ей вслед. Не слышал шума уезжающей машины. Просто сидел в своем кабинете, и вдруг понял, что Дебби в поместье больше нет. И это было то, чего я так хотел. А все от того, что я- трус. Я боялся жалости Дебби. Боялся стать обузой. Не хотел видеть отвращение в ее глазах. И вот теперь я один. Пожалуй, я мог сжечь весь Колд Вест. Или повесится в кабинете-напротив портрета Элис. Но разве не останусь я тогда навеки в этом проклятом доме? Я выглянул в окно. Грэйс стояла на лужайке возле дома. Неподвижная, будто статуя.
Старая ведьма. С момента начала своего проклятья я понял, что эта женщина не просто экономка. Но отчего-то я никогда не говорил с ней об этом. Я боялся ее, а еще больше правды о том, что заслужил все, со мной случившееся. А теперь -уже поздно. Я не стал брать из Колд Вест ни одной вещи. Даже из тех, на которые заработал сам. Я написал бумаги, по которым обеспечивал мать Дебби и ее младших братьев и сестер наследством. Но самой Дебби я не оставил ни гроша. Она того бы не хотела. И я ушел. Эти полгода я жил в ожидании смерти. Ночевал в домах для нищих, подрабатывал где придется. Старика брали не охотно, но иногда, заметив мою физическую силу, все же давали заработать на хлеб. Так я и просуществовал все это время. Но дня три назад я проснулся с этим странным, тревожно-возбуждающим чувством. Что-то должно случится. Я знал это. И, надеюсь, это что-то моя смерть.
Я готов к ней как никогда, и все же. Сегодня я добрался до города, где жила моя мама. Надеюсь, Дебби исполнила обещание, и они встретились. Если да, то я смогу увидеть их обеих. Хоть издалека. В последний раз...
Я стою, спрятавшись в тени переулка напротив дома, где живет мама. Жду. Долго. Кажется, почти вечность.
И наконец вижу ее. Мама выходит из дома, облаченная в темное пальто. Она постарела. Все ее волосы-в седине. И она очень спешит. Наверное, на урок фортепьяно к одному из учеников.
Видением, она проходит напротив меня, а потом скрывается за углом. Я провожаю ее жадным взглядом. Ловлю каждое движение. Мама...
Вот и все. Исчезла, даже не зная, что я здесь-рядом.
А Дебби... Может ее и нет в этом городе? Куда она могла пойти? Где исчезла? Что я сотворил с ее судьбой?
Но вот дверь маминого дома снова растворяется, и на улицу выходит Дебби.
В свете этого снежного дня она хороша как никогда. Сердце мое начинает бешено биться, как вдруг я замечаю ее округлившийся живот. У Дебби будет ребенок. Сын или дочь, которого я никогда не увижу. От этой мысли мне так больно, что кажется, сердце мое может не выдержать прямо здесь и сейчас. Я разворачиваюсь. Мечтаю скрыться в темноте переулка. Забиться в угол и умереть там. Наконец-то. Как вдруг слышу сзади себя окрик:
-Нэйтан?!
Это не Дебби.