Сначала это доставляло мне дискомфорт. Позже – я начла привыкать.
Глава 5 Хранилище ценностей и розовый сад
Моя жизнь в Колд Вест стала входить в русло. В какой-то момент я осознала, что нет более вокруг мамы, и малышей. Что я не нужна никому, но, вместе с тем, я никому ничего больше не должна. У меня возникла масса свободного времени. Я много читала. Практиковалась в своих маленьких, подзабытых талантах: потихоньку начала рисовать.
У моего мужа была любимая комната – «хранилище ценностей», как я ее называла.
Это была большая красивая комната, находящаяся на первом этаже дома. Огромные окна ее были устремлены в розовый сад. Между ними стояли статные мраморные колонны. Другую стену украшали зеркала, создавая эффект неограниченного пространства. Хрустальная люстра свисала с потолка сотнями кристаллов, но самым главным было не это.
Да, мой муж любил красивые вещи. И это – правда… Наборный столик из дорогих пород дерева. Кресла, созданные из цельных кореньев, но обработанные столь искусно, что можно было посчитать это дерево за камень. Китайские вазы. Редкие цветы в горшках. Картины известных художников. Скульптуры обнаженных женщин, выглядевших будто они живые. В эту комнату мой муж ставил большую часть своих «сокровищ». Попав туда впервые, мне показалось, будто я на причудливой барахолке для богачей. Так много всего находилось в этой большой зале. Но очень скоро я привыкла. Господина Бенарда часто не было дома, и комната превратилась в излюбленное место моего пребывания. Сначала я, словно в музее, разглядывала предметы. Но позже, когда я знала каждое из сокровищ, я просто садилась в огромное кресло, развернутое к окну, и смотрела на мертвый зимний сад. Чудовище из роз не перестало пугать меня, но я с неким волнением ждала его пробуждения весной.
Господин Бернард очень скоро узнал об этом моем пристрастии, но отказывать мне в нем не стал. Напротив, если он оказывался дома в те часы, что я проводила в «комнате сокровищ», он молча садился в соседнее кресло, и мы об наблюдали за тишиной сада. Это было единственное времяпровождение, которое я разделяла со своим мужем.
Иногда, конечно, в дом приезжали гости – коллеги и деловые партнеры моего мужа. Но никогда – одни и те же лица. И очень скоро я научилась относиться к таким людям так же, как и они относились ко мне – абсолютно формально.
Однако, в один из таких визитов произошло странное происшествие.
В тот вечер к нам приезжал господин Трэвор. Это был сухой, абсолютно лысый старик, давно работающий с моим мужем. Со мной он, в отличие от многих других «коллег» господина Бернарда, обращался хорошо. Даже немного по-отцовски, и мне было приятно его общество. После ужина мужчины удалились в кабинет – решать свои дела, а я, распрощавшись с ними, направилась к себе в комнату. Там я сняла платье, украшения, и легла в постель. Прочтя несколько глав книги, я уснула. Проснулась же я от странного ощущения, будто на меня кто-то смотрит.
Это было мерзкое, щемящее чувство. Будто бы кто-то наблюдал за мной, пока я лежала в постели. И, пусть глаза мои были закрыты, я твердо чувствовала чужое присутствие в комнате. Когда же с меня спала пелена, отделяющая реальность и мир ночных кошмаров, я открыла глаза, но в комнате никогда не было. Я встала. Зажгла свечу. Огляделась вокруг.
Все было так, как я это и оставила. Однако ощущение того, что за мною кто-то следил не оставляло меня.
Больше той ночью я не уснула.
Утром, за завтраком, я спросила мужа, не оставался ли на ночь в поместье наш гость.
Господин Бернард посмотрел на меня так, будто бы впервые видел (столь редко мы разговаривали), и ответил, что Трэвор уехал поздней ночью, не желая опоздать на утренний поезд в столицу.
На этом наш разговор закончился. И все же, я могла поклясться, что ночью в моей комнате кто-то был. И это не давало мне покоя.
После той ночи я завела себе маленькую собачку-корги. Фрея, как я ее назвала. Муж мой отнесся к новому домочадцу практически так же, как и ко мне: спокойно, без интереса. Иногда Фрейе перепадала кость с его стола. Днем мы с Фрейей гуляли по парку, а по вечерам она спала в моих ногах. Так, в маленьком лохматом существе на низеньких ножках, я, никогда ранее не испытывающая любви к животным, обрела истинного друга.
Ближе к весне я решила заняться розовым садом.
Осведомившись у экономки, я узнала, что в Колд Вест вот уже несколько лет нет садовника.