А я…
Как бы я хотела, чтобы он хоть раз в жизни так обнял меня.
Так посмотрел на меня!
Чтобы подарил хоть толику этого восхищенного взгляда…
И вдруг я почувствовала, как на мою шею опустилась толстая пеньковая веревка.
Она терлась о кожу моей шеи, грубо, царапающе и тяжело терлась.
Сначала я даже не поняла…
Я правда не могла осознать, что все по-настоящему.
Но это…
Это была петля.
Виселица.
Я стояла на виселице, но не могла в это поверить.
Как молитву, тихо прошептала внезапно пришедшие на ум слова: это не я, не мой мир, не мое тело, меня зовут по-другому, я выгляжу по-другому…
Верните меня домой.
Верните меня!
Я — не она! Не Бьянка, нет!
Но какой-то благоразумный голос из тьмы сказал: конечно же, ты Бьянка.
Прими свою судьбу.
Мою судьбу?!
ПОВЕСИТЬ.
Они хотели меня повесить!
— Я не совершала всех этих преступлений, клянусь, — заверещала я. — Пощадите!
И тогда мой муж, великолепный и беспощадный муж взошел на помост.
— Я пощажу тебя, — холодно сказал он, глядя на меня сверху вниз. — Ты будешь жить.
— Что? — взвизгнула Розамунда. — Невозможно, любимый! Нельзя оставлять ее в живых!
Она не сдержалась и впервые явила свое истинное лицо. Жаль, что на это никто не обратил внимания.
Лианс бросил на нее взгляд. Один только взгляд и она заткнулась.
Железный коннетабль Его Величества, что тут еще сказать?
Муж склонился надо мной.
В его холодном взгляде было презрение, отвращение и гнев.
— Ты будешь жить, дефективная, если признаешься в своих преступлениях. Просто признай их — и я сохраню твою жалкую жизнь. Ты получишь метку прокаженной связями с демонами, и уедешь в Гиблые земли, где, в нищете, разрухе и нужде будешь прозябать до скончания твоего века.
Я смотрела в его синие глаза.
Великолепные синие глаза мужчины, которого я изо всех сил любила и мечтала родить ему ребенка…
Я?!
Я ли любила?
Я ли мечтала родить?
Ошибка. Произошла чудовищная ошибка!
— Просто сознайся, Бьянка, и я пощажу тебя. Прощу измену стране, прощу даже покушение на свою любимую женщину и нерожденное дитя. Я великодушен — я понимаю, что на самом деле ты просто дура. Завистливая дура. Черная зависть застила тебе глаза. Признайся сейчас, прилюдно, и будешь жить. Я ведь не зверь, Бьянка. Ты знаешь это…
Какой же он был сейчас красивый, ректор Академии полицейского ковена.
Какой беспощадный.
Эта строгая, безупречная форма. Этот взгляд.
Я знала, что он не обманывает. Нет, Лианс не лгал. Я должна признаться в том, чего не совершала.
Взять на себя жуткую, тяжелую, страшную вину…
Чужую вину.
Преступление моей семьи и сучки Розамунды.
Жизнь или честь? Я должна была выбрать в ближайшие пару секунд.
Я решила!
Я готова была сказать мой ответ.
Мое слово.
И тогда я с гордостью бросила ему прямо ему в лицо страшные для меня слова…
ГЛАВА 3
Я открыла глаза в своей постели.
Господи, ну и сон мне приснился!
Какие-то страсти-мордасти!
Казнь, красавчик — полицейский офицер и эта лицемерная ведьма с пшеничными космами…
Брр, аж передергивает!
Вот что бывает, когда на ночь перечитаешь фэнтези с любимого сайта…
Попыталась потянуться и быстро подняться, но…
Не смогла.
Слабое больное тело отказывалось меня слушаться.
— Бьянка, не надо резких движений, милая… Забыла, что произошло на силовой подготовке? А я ведь говорила, зря ты полезла на полосу препятствий. Она не для тебя, дурашка. Только всю группу насмешила и тренера заодно.
Этот голос, мелодичный голос, который я хорошо запомнила из своего сна.
Над моей кроватью во всем своем великолепии стояла Розамунда Саксес, улыбаясь сочувствующей и насквозь фальшивой улыбкой.
Так, Даша, успокойся.
Кажется, дурацкий сон продолжается.
Сейчас ущипну себя и проснусь.
Я с трудом подняла руку — незнакомую пухленькую руку с широким запястьем и толстыми пальцами и ущипнула себя изо всех сил.
Не помогло.
— Бьянка, ну что ты делаешь? Похоже, взрывное яблоко повредило тебе не только глаз, но и мозги. Глотни-ка чаю, бедняжка. Я заварила его специально для тебя.
Розамунда с заботой гремучей гадюки протянула мне белую фарфоровую чашку с золотистым ободком.
Напиток приятно пах кисло-сладким, свеже-пряным бергамотом.
Но я почему-то точно знала, что в этой красивой чашке не только чай.
Своим мысленным взором я четко увидела картинку, как внизу, на кухне Розамунда сервировала поднос вазой с печеньями, заварочным чайником и чашкой.