А затем, достав из корсажа пузырек с мутным зеленым содержимым, добавила в чайник несколько капель этой жидкости.
Я даже откуда-то знаю, как она называется и какой эффект дает.
Это «Смех дурачка» — зелье, которое подавляет в человеке волю, делает ведомым, послушным, вызывает физическую слабость. В общем, напрочь отбивает критическое мышление и туманит мозг.
Но Розамунда не знает, что зелье нужно отмерять строго. Если переборщить с дозировкой, то оно может вызвать сопутствующий симптом в виде обратного эффекта. Может вызвать…
Ясновидение.
Она поит меня «Смехом дурачка» уже не первый день, наливая его в чай лошадиными дозами.
Я со страхом смотрю на блондинку с пышной челкой, а затем перевожу взгляд на ее живот. Он плоский. Розамунда не беременна.
Пока еще не беременна.
Жуткий сон, в котором я стояла на коленях посреди площади, никакой не сон, а видение из будущего, вызванное передозировкой зелья!
Все это произойдет со мной.
Всеобщий позор и презрение, отказ семьи, казнь.
Произойдет, если я позволю.
Эти мысли вихрем пронеслись в голове.
— Странно, — нахмурилась Розамунда. — Ты какая-то не такая, Бьянка. Выпей скорее чаю, и тебе полегчает.
Единственное мое желание — швырнуть эту чашку в ее умильную морду.
Но самое жуткое, что эта Мунда подавляет мою волю не только зельем, но и своей собственной огромной силой менталиста.
Прямо вижу тянущиеся от ее рук клейкие нити магии, которыми она плетет вокруг меня свою паутину.
Не могу ей сопротивляться!
Не могу даже слова наперекор сказать.
— О, спасибо, Рози. Ты такая добрая. Единственная, кто так добр ко мне в этой дурацкой академии…
Я беру из рук этой Мунды чашку и выпиваю до дна.
— Ну что ты, помочь тебе освоиться и наладить отношения с другими курсантами — мой долг, — хищно улыбается Пшеничка. — Выпила чай — вот и молодец. Теперь отдохни. Скоро ты поправишься и наберешься сил. Ну, а я пока пойду к Лиансу.
— Зачем к Лиансу? Зачем ты пойдешь к моему мужу?
— Как зачем? — невинно захлопала белесыми ресницами блондинка. — Ты что, забыла, что я — его секретарь? Ректор сам попросил меня помочь ему разобраться со старыми архивами. Вот мы теперь и разбираем их с ночи до утра.
И в ответ я снова говорю совсем не то, что хотела:
— О, какая же ты добрая, Рози.
— Разумеется, Бьянка, ведь я твоя подруга. Во всей этой академии ты можешь доверять только мне. Да, кстати, я принесла твое любимое печенье. Можешь подкрепиться.
— Почему ты назвала его Лианс?
— Что?
Розамунда, которая была уже около двери, обернулась и уставилась на меня.
— Для тебя он — ректор Рэтборн. Почему назвала по имени? — повторила я.
— Тебе показалось, милая, — закатила глаза Мунда. — Конечно же, я сказала «офицер Рэтборн». Ты, как всегда, невнимательна и выдумываешь то, чего нет. Тем более, эта травма — говорила, говорила я тебе, не лезь на полосу препятствий. Ну, теперь ты, думаю, убедилась, что нужно меня слушаться. Отдохни.
И жри свое печенье, недалекая идиотка! — отдала мысленный приказ Розамунда и скрылась за дверью.
Трясущимися руками я взяла с подноса бисквитный кусочек и надкусила. Печенье было сухим и очень-очень приторным, аж сахар хрустел на зубах.
Швырнула его в вазу и попыталась подняться.
Бог мой, как это было тяжело!
Я была так слаба, что с трудом шевелила пальцами.
И совершенно, ну совершенно не понимала, что происходит и кто я на самом деле?
Мысли путались в голове, мешались в какую-то кашу.
Кто я — Бьянка или Даша?
Я помню спальню — кровать, накрытую клетчатым пледом, занавески в розовый цветочек, неоновый светильник-фламинго на прикроватной тумбочке и ноутбук на специальном столике.
А еще большой стеллаж, под завязку забитый моими любимыми книгами про попаданок в волшебные миры, магические академии, колдовство и любовь.
Но сейчас меня окружает совсем другая обстановка.
Темные резные панели из вишневого дерева чередуются со светлыми обоями, массивные светильники испускают таинственное сияние, а над кроватью покачивается балдахин с тяжелыми бордовыми кистями.
Обстановка совершенно не похожа на привычную, современную.
Книжный шкаф тут, кстати, тоже есть, только явно не с яркими книжками, а с какими-то старинными томами в тяжелых темных переплетах, тисненых золотом.
Если передозировка зельем Розамунды вызывает ясновидение, то по идее, у меня в голове сейчас должно проясниться.