Взяв себя в руки, повернулся, вперившись в девушку взглядом. Она выглядела такой уютной в домашней пижаме и с чуть спутанными волосами. Вновь захотелось схватить ее, но на этот раз лишь для того, чтобы прижать к себе, зарыться носом в волосы, окунаясь в ее тепло и ощущение уюта, впервые в жизни возникшее рядом с ней.
Вот только увидев, как она сморщилась от боли, выкинул все из головы. Ей надо поправляться, а я тут с ней в гляделки играю. Отвел наверх, осторожно придерживая за плечи и наслаждаясь одним лишь присутствием, ощущая ее недоумение и шок, а затем, удостоверившись, что Юля выпила лекарство, прописанное Доктором, вышел.
Меня мотало из стороны в сторону, пара минут наедине с девушкой, и мне уже хотелось наплевать на все свои принципы и сделать ее своей. Но я не мог этого сделать, не сейчас. Надо было сначала разобраться – с собой, с Владимиром, узнать ее, а потом уже принимать какое-либо решение. Как можно узнать девушку, если я в то же время планировал сторониться ее до тех пор, пока не станет совсем невмоготу, представлял плохо. Да и не хотел пока.
Забираясь в постель, постарался заглушить волка, ворчавшего в этот раз на тот счет, что его пара находится далеко и не спит рядом в постели, прижавшись всем телом, но получилось не очень. Заснул не сразу, а сны были наполнены запахом сирени и образом прекрасной волчицы, от которой мне теперь не было спасения.
Глава 8
Юля
В последующие несколько дней, пока приходила в себя, Александра я не видела. Даже не слышала про него ничего. Словоохотливая Алиса во время наших с ней дневных прогулок с малышом даже словом не упоминала Альфу, рассказывая о своем знакомстве с Димой, об их женитьбе и о том, как ей поначалу было трудно смириться с жизнью в стае, где каждый норовит чем-то помочь и что-то подсказать, даже, если в этом не было нужды.
Я с улыбкой слушала девушку, проходя с ней по широкой дорожке, ведущей в небольшой парк рядом с их домом. Мне нравилась жизнь в стае, хоть мне ни разу так и не удалось испытать на себе все ее прелести.
Отца изгнали после смерти его пары. По какой-то причине, альфа обвинил его, заявил во всеуслышание, что это папа довел маму до самоубийства. Все, что рассказывала тогда я, будучи несмышленым волчонком, про оборотня, ворвавшегося в наш дом и напавшего на мою мать, никто не слушал. Слишком уж сильно его описание походило на бету стаи. А, уж он-то, конечно же, ничего такого сделать не мог. Всем было плевать, что он преследовал маму и меня на протяжении нескольких месяцев, что не раз и даже не два проникал в дом, угрожая расправой, если она не пойдет с ним, оставив своего дурака мужа и глупое отродье, по недоразумению считавшееся ее дочкой.
Естественно, мама отказывалась. Игнорировала угрозы, сообщая о них только папе. Тот пытался несколько раз поднять тему на ежемесячном совете, но все было тщетно. И однажды волк от угроз перешел к действиям, а нас выгнали из стаи. На самом деле, пара альфы предлагала отцу оставить меня, но он не мог лишиться последнего, что связывало его с женой, поэтому забрал меня с собой.
Первое время после изгнания я просыпалась от кошмаров, в которых раз за разом переживала то ужасное нападение. Крики мамы, переходящие в рычание, а затем в скулеж, преследовали меня не только во сне, но и наяву. Папа пытался сделать все, что мог, чтобы помочь мне пережить случившееся. Но и ему было нелегко. Даже будучи малышкой, я понимала, что ему осталось немного. Волк, потерявший пару, долго не живет, он начинает чахнуть, теряет волю к жизни.
Отец держался только из-за меня. Хватило его, правда, всего лет на десять. Когда умер и он, я осталась одна. Поначалу не знала ни что делать, ни как дальше жить. Хотелось забиться в какую-нибудь нору и умереть, но что-то сдерживало. Может, желание найти стаю, в которой я смогу почувствовать себя, как дома. Может, надежда на то, что однажды встречу свою пару и проживу жизнь так, как того хотели для меня родители.
И вот я его встретила. Только ни черта хорошего на данный момент из этого не получилось. Саша сторонился меня, стае я так и не была представлена, и единственными моими друзьями были члены семьи Карпушевых.
- Здравствуй, Алиса, - улыбнулась идущая нам на встречу оборотница.
Имени невысокой женщины средних лет я не знала, а вот она, похоже, знала меня или то, кем я должна стать, потому что следующим, что я услышала и увидела, был небольшой поклон и тихое:
- Луна.
Ошалев, я кивнула в ответ, проводив ее взглядом, затем повернулась к улыбающейся Алисе.
- Она знает меня?
- Она чувствует тебя, - ответила девушка. – Ты разве не знала, что оборотни чувствуют, когда Альфа находит свою пару?
Я покачала головой. Отец мне многое рассказывал про особенности жизни в стае, но, к сожалению, не всем успел поделиться.
- Стая знает, кто ты, и недоумевает, почему Саша до сих пор тебя им не представил, - нахмурившись, заметила Алиса, покачивая коляску, когда малыш в ней начал плакать. – Тише, маленький, тише. Сейчас дойдем до беседки, и ты покушаешь.
Я смотрела на то, какой любовью светились глаза молодой женщины, и втайне завидовала ей белой завистью. Мне тоже хотелось вот так – гулять со своим ребенком, радоваться каждому дню, потому что у меня есть любящая пара, жить так, как жили родители, и даже лучше.
- Саша, привет! – неожиданно крикнула Алиса, размахивая руками.
Глянув на нее, как на сумасшедшую, повернула голову в ту сторону, куда она смотрела. По дорожке навстречу нам шел Александр, одетый в спортивные штаны и футболку, идеально сидящую на его идеальной фигуре. У меня даже слюнки потекли, так хорошо он выглядел. Судя по хитрому блеску глаз, он прекрасно об этом знал, и наслаждался произведенным на меня эффектом. Надеюсь, что на меня.
Мысль, что стараться он мог для кого-то другого была одновременно и абсурдной, и раздражающей. После того, как начинает работать привязка, волка уже не интересует никто, кроме его пары, но и ревность никуда не девается. По крайней мере, до тех пор, пока не появляется уверенность друг в друге и взаимная любовь. А нам с Сашей до этого было о-о-о-очень далеко.
Подойдя ближе, Саша улыбнулся, посмотрев на малыша, все громче требующего от мамочки внимания и еды, и поздоровался.
- Привет, Алиса. Юля.
Карпушева перевела взгляд с меня на Альфу и, заговорщицки подмигнув, покинула нас, направляясь прямиком к беседке, чтобы выполнить-таки настойчивую просьбу своего сына и покормить его.
Какое-то время мы стояли с мужчиной, не говоря ни слова, и лишь смотрели друг на друга. Первым нарушил молчание Александр.
- Я знаю, что ты в курсе моих проблем с привязкой, - неожиданно для меня сказал он, засовывая руки в карманы и перекатываясь с пятки на носок и обратно.
Забавно было видеть его таким – неуверенным, осторожным. За те несколько раз, что я видела его до этого, Альфа представал передо мной угрюмым, вечно раздраженным волчарой. А тут передо мной был совершенно новый и неизвестный для меня Александр Керамов. И не могу сказать, что таким он мне не нравился. Было необычно, но точно лучше, чем раньше.
Кивнула, признавая его правоту. Что к этому добавить не знала, поэтому промолчала, ожидая продолжения.
- Дима признался, что все рассказал тебе. Мне, конечно, не нравится, когда меня обсуждают за спиной, но я больше рад, что не пришлось рассказывать все это, чем зол на него.
Дернула уголком губ, радуясь, что бете не досталось по первое число за излишнюю болтливость. Да, я имела право знать, с какими сложностями могла столкнуться, живя с Сашей, но в идеальном мире он должен был поведать все сам.
- Я много думал последние дни и решил, что нам надо пожениться.
Эти слова были последними, которые я ожидала услышать.