— Я тебя понял. Можешь себя не утруждать. Ответ будет отрицательный.
— Алеша, ты лучше выслушай меня. Помнишь того врача, который тебе на лице делал операцию? Он еще тогда мне сказал, что тебе надо сделать пластическую операцию. С деньгами проблем у нас не будет. Продам кое-какие бабушкины драгоценности.
— Нет, даже не думай! — резко оборвал он.
— Почему? Ты что, не хочешь, чтобы у тебя было нормальное лицо?
— Я не хочу, чтобы на мне была чужая маска.
— Почему чужая?
Опустив голову, он молчал.
— Алеша, неужели ты не хочешь воспользоваться этим шансом и вернуться к нормальной человеческой жизни? Или ты привык к затворничеству? Там же я тебе закажу протезы.
— Нет.
— А ты ради сына скажи «да».
Он молчал. Она почувствовала его колебания.
— Я соберу соответствующие документы, сделаю загранпаспорта и на следующий год, в начале марта, мы поедем в Германию. Ты согласен?
— Ты думаешь, будет лучше?
— Да. Намного будет лучше. Ты сам мне говорил, что у нас будут внуки, что они нам дадут новый импульс к жизни. Вот ради них и надо согласиться.
— Поступай, как считаешь нужным.
Она прижала его голову к себе, целуя, мечтательно произнесла:
— Когда приедет Дима и увидит твое лицо, ты даже себе представить не сможешь, как он обрадуется!
На следующий день, не откладывая в долгий ящик, Настя позвонила той родительнице, которая возила мужа в Германию, и подробно у нее узнала, какие необходимы документы для этого. Настроение было прекрасное. На ее губах сияла улыбка. Она уже представляла будущее лицо мужа…
В кабинет вошли завучи. Увидев на лице директора улыбку, что было крайне редким явлением, удивленно уставились на нее и неслышно сели за стол, стали ждать, когда директор обратит на них внимание. Прикрыв глаза, блаженно мечтая, она витала в облаках. Придя в себя, Настя удивленно посмотрела на завучей.
— Простите, — краснея, произнесла она.
Совещание подходило к концу, когда в кабинет вбежала учительница но математике. При виде ее испуганных глаз Настя поняла, что произошло ЧП, и в душе похолодела.
— Анастасия Александровна, с Королевым плохо!
— Что с ним?
— Не знаю. Он какой-то невменяемый.
Настя встала и пошла за учительницей. Королева она знала. Это был тихий и незаметный ученик девятого класса. Учился посредственно, ничем не выделялся. На уроках сидел тихо. Никто из учи гелей на него не жаловался. Поднимаясь на третий этаж, Настя издали услышала хохот ребят. Она вошла в класс. Ребята, плотным кольцом окружив Королева, толкая его в разные стороны, громко смеялись. Тот, улыбаясь, раскинув руки, изображал птицу и кружился вокруг себя. Увидев директора, ребята разбежались по партам. Королев, по-прежнему улыбаясь, кружился. Настя подошла к нему.
— Саша…
Но Королев, не замечая директора, с той же улыбкой продолжал кружиться. Настя по его глазам поняла, что он невменяем. Повернувшись к ребятам, спросила:
— Ребята, что с ним?
— Он под кайфом, — раздался чей-то приглушенный голос.
Она поняла, что означает это слово, и попросила двух учеников привести Королева в ее кабинет. Мальчишки взяли его под руки, вывели из класса. В классе после этого установилась тишина, и директор вопросительно посмотрела на притихших ребят.
— Кто из вас сказал, что Саша под кайфом? Прошу встать.
Класс молчал. На нее смотрели холодные, безразличные глаза. Ей стало не по себе.
— Я не думала, что вы такие безжалостные и бесчувственные, — тихо произнесла Настя и вышли из класса.
В своем кабинете она увидела перепуганные лица завучей. Кто-то попытался дозвониться до «скорой». А Королев лежал на полу, из его рта шла пена. Настя так перепугалась, что первое время не знала, что делать, но, придя в себя, открыла дверь и крикнула секретарше:
— Бегом за медсестрой!
Буквально через минуту прибежала медсестра. Опустившись перед Королевым, пальцами приоткрыла его глаза. Они были стеклянные. Медсестра, ни слова не говоря, выбежала из кабинета, затем быстро вернулась, сделала ему укол.
— Что с ним? — спросила Настя.
— Наверное, наглотался таблеток.
Дверь открылась, вошел врач. Увидев лежавшего на полу мальчишку, наклонился к нему. Все с напряжением ждали, что он скажет. Осмотрев Королева, врач повернулся к директору.
— Он давно колется?
Настя, не поняв вопроса, машинально спросила:
— Как колется?
Врач по ее глазам догадался, что директор действительно «не в курсе». Наклонившись к мальчишке, оголил его руку.
— Смотрите.
Настя подошла поближе и увидела на коже маленькие черные точки. Она сразу поняла, в чем дело, и растерянно посмотрела на врача.
— Мы его заберем, — сказал тот.
«Скорая» уехала. Настя, обескураженная случившимся, неподвижно смотрела перед собой, она была в шоке. Завучи, видя ее состояние, молча вышли. То, что случилось с ее учеником, для Насти был удар. Придя в себя, она позвонила матери Королева и сообщила о случившемся. Та в ответ зло бросила: «Чтоб он сдох! Он из меня уже всю кровь выпил!» Такой реакции Настя явно не ждала…
После случившегося не было никакого желания идти в класс, пришлось перебороть себя. После урока вновь позвонила матери Королева и поинтересовалась состоянием здоровья ее сына. «Я еще у него не была», — ответила мать. Настя взяла телефонный справочник, нашла номер больницы, куда повезли Королева, позвонила в приемную. Там ей ответили, что больной из палаты сбежал. Она вновь позвонила матери Королева. Ту это известие ничуть не взволновало.
— Никуда проклятый ирод не денется. Захочет жрать, как собака прибежит домой.
Такое бездушное отношение к ребенку Настю возмутило и она не выдержала:
— Как вы можете такое говорить? Он же ваш сын!
— Это не ваше дело! — ответила та и бросила трубку.
Настя задумалась. «Надо доложить заведующей гороно». Она позвонила. Заведующая, выслушав ее, попыталась успокоить.
— Анастасия Александровна, не принимайте это так близко к сердцу. В других школах дела похуже. Наркотики основательно проникли в наши школы и остановить эту чуму нам одним не под силу…
Но Насте от этого легче не стало. Из головы не выходило, что ее ученик употребляет наркотики. Попросила секретаря вызвать медсестру.
— Танюша, как вы думаете, в школе, кроме Королева, еще кто-нибудь употребляет наркотики?
— Да, — не задумываясь, ответила медсестра.
— И вы знаете, кто?
— Анастасия Александровна, их много.
— Как много? — обеспокоенно спросила она.
— Процентов тридцать мальчишек, но есть и девчонки.
— Не может быть!
— К сожалению, это правда. Курят анашу и всякую дрянь. Натягивают на головы пакетики и вдыхают ацетон.
— Откуда вы знаете?
— Ребята рассказывали.
— А почему я не знаю?
— Они же вам не признаются. На днях гинекологи проверяли наших девчонок. Когда я узнала результаты проверок, мне стало страшно. Некоторые девчонки из седьмых классов уже потеряли девственность.
Настя, слушая ее, все больше холодела. Такого она не ожидала. Школа, которая была для нее самым чистым и святым местом, вдруг оказалась в грязи. На душе было пусто, никого не хотелось видеть. Одевшись, проходя мимо секретаря, на ходу произнесла:
— Я иду домой.
— Анастасия Александрова, надо приказ подписать.
— Все срочные дела — завтра.
Алексей, сидя у окна, издали увидел жену. «Что-то рановато», — подумал он. Настя приветливо помахала ему рукой. Но хотя жена улыбалась, он понял, что она чем-то расстроена.
Настя вошла, по привычке поцеловала его. Лицо у нее было бледное. Хотел спросить, что случилось, но решил подождать, когда заговорит сама. Пока она переодевалась, он накрыл на стол. За столом Настя рассказала о ЧП. Он спокойно произнес:
— Не расстраивайся. Этого и следовало ожидать. Мы еще не полностью познали плоды «свободы», которую с помощью Запада преподнесли наши доморощенные «демократы». Если у нашего поколения была совесть, долг и честь перед Родиной, то у подрастающего поколения этого не будет. В погоне за красивой жизнью твои «демократы» выбьют из их мозгов…