— Алеша, ты спишь?
— Да.
Она повернулась к нему.
— Я боюсь.
— Кого и чего бояться? — недовольно спросил он, хотя прекрасно понимал, что она имела в виду.
— А если Дима окажется в Чечне?
— Он же тебе ответил: нет.
— А все-таки?
Алексей привстал с кровати, недовольно посмотрел на жену.
— А если пошлют, он обязан выполнить свой долг! Кто-то должен остановить надвигающуюся чуму! Тебе не хочется, чтобы наш сын был там, другие матери тоже не хотят. Тогда ответь, кто будет защищать Россию? Может, из-за границы наемников пригласить?
— Ты почему таким непозволительным тоном со мной разговариваешь?
— Ты сама меня к этому вынудила.
— А если с ним в Чечне случится то же, что с тобой в Афганистане?
— Все может быть, на то и война, — будничным голосом ответил он.
Пораженная таким ответом, Настя молча смотрела на мужа, но придя в себя спросила:
— Ты в своем уме?
— Если ты и дальше будешь меня так нервировать, то точно буду не в своем.
— Я напишу Диме письмо. Если ею станут посылать в Чечню, чтобы отказался.
— Мне кажется, что ты теряешь рассудок. За отказ он пойдет под трибунал. Ты этого хочешь?
Опасения Насти были не напрасны. События в Чечне принимали кровавый характер. Самозваная суверенная Ичкерия раздражала Ельцина, и военные получили «добро». 12 декабря 1994 года передовые части федеральных войск вступили на территорию Чеченской республики.
Новый год по традиции Соколовы встретили вдвоем, с бокалами в руках слушали новогоднее поздравление Ельцина. И неведомо им было, что именно в эти минуты российские войска начали штурм Грозного, а в первых рядах вместе со своей десантной ротой был их сын.
В какой-то момент сквозь прозрачный бокал с шампанским Настя увидела черные глаза цыганки. Рука дрогнула, и шампанское чуть выплеснулось из бокала. Глаза цыганки исчезли. Алеша увидел страх в глазах жены и неожиданно сам почувствовал тревогу за судьбу сына.
Глава восьмая. МЕСТЬ
Старший лейтенант Соколов со своей десантной ротой был на полевых занятиях в районе учебного полигона, когда за ним прибежал посыльный. Тяжело переводя дыхание, выпалил:
— Товарищ старший лейтенант! В дивизии объявлена боевая тревога!
— Понял, — коротко ответил Дима и громовым голосом крикнул:
— Командирам взводов — построить личный состав!
Не прошло и минуты, как строй выжидательно смотрел на своего командира. Соколов окинул взглядом подчиненных.
— В полку объявлена боевая тревога. Через двадцать минут мы должны быть в расположении полка. Вопросы есть?
— Никак нет! — раздался мощный хор.
— За мной!.. Вперед!..
Он побежал. А за ним стремительно, полные задора и жизненных сил, понеслись молодые, здоровые десантники, не ведая, что впереди их ждет кровавая чеченская земля и многим из них будет не суждено вернуться в родные края.
1 января 1994 года федеральные войска России начали штурм Грозного. На броне боевой машины, прижавшись к своим подчиненным, старший лейтенант Соколов напряженно всматривался вперед. Несмотря на мороз, он чувствовал, что спина потная. Бэтээры, мощно ревя моторами, стремительно неслись к городу. В ночной темноте были видны яркие факелы горевших домов. Неожиданно раздался глухой удар, и Соколов увидел, как впереди идущая машина подпрыгнула и повалилась на бок. Раздался громкий стон. Машина вспыхнула, как спичечная коробка.
Водитель, чудом вывернув бэтээр, проскочил мимо охваченной пламенем машины. Повсюду раздавались крики, кто-то командовал, кто-то орал благим матом, кто-то звал на помощь. Машины ворвались на улицы города. На большой скорости, проехав метров двести, бэтээр, на котором ехал Соколов, резко остановился. Дорогу преграждали два горевших танка. С верхнего этажа многоэтажного дома по ним стреляли. Соколов услышал, как мимо уха просвистела пуля. Дальше оставаться на броне было гибельно. Десантники кубарем скатились с брони бэтээра и побежали к горящему дому. На их глазах боевая машина, на которой только что они сидели, от прямого попадания противотанкового гранатомета подпрыгнула и окуталась дымом. Из люка объятой пламенем машины выскочил водитель. Одежда на нем горела. Громко крича, он спрыгнул на землю и упал на спину, пытаясь погасить огонь. К нему на помощь подбежали два десантника. Происходило что-то кошмарное. То, к чему их готовили на учебных полигонах, в реальном бою оказалось совсем по-другому. В ноздри ударил запах жареного человеческого мяса. Первое время Соколов так растерялся, что потерял контроль над собой и над ротой. Но, придя в себя, стараясь пересилить грохот боя, громко крикнул:
— Командиры взводов, ко мне!
К нему подбежали два офицера. Не было лейтенанта Филимонова.
— Кто видел Филимонова?
— Ему взрывной волной ногу оторвало, — отозвался лейтенант Фирсов. — Его солдаты унесли.
— У кого какие потери?
— Да кто знает… Темно же. Ничего не видно.
— У меня Федоров погиб и еще двое раненых, — доложил командир второго взвода лейтенант Пивоваров.
— Слушайте мою команду. Вперед будем продвигаться по левой стороне улицы. С первым взводом пойду я. За мной второй взвод. Замыкать будет третий взвод. Наша задача: выйти к школе, занять ее и организовать оборону. Школа должна находиться за углом этого здания. Двигаться вдоль улицы в колонне по одному. Вопросы есть?
Офицеры молчали.
— Тогда — вперед.
Соколов побежал. За ним, пригибаясь, побежали десантники. Повсюду стоял оглушительный грохот, казалось, что земля лопается. Впереди костром горел танк. Добежав до угла здания, Соколов завернул за угол. За ним по пятам бежали десантники. Вместо школы они оказались на территории детского сада. Соколов стал под навес. К нему стали подтягиваться остальные десантники. Кто-то из сержантов приглушенно скомандовал:
— Ложись!
Десантники легли. Соколов повернулся к связному, который неотлучно находился рядом.
— Саша, разыщи офицеров и срочно ко мне, — тихо приказал он.
Связной побежал выполнять приказ командира. Над крышами жилых домов, на небольшой высоте, с оглушительным ревом пронеслись самолеты. Впереди раздались взрывы. Земля под ногами гудела и тряслась. К Соколову подошли офицеры.
— Пивоваров, возьми с собой несколько солдат и разыщи школу. Она должна быть где-то рядом.
Пивоваров ушел.
— Товарищ старший лейтенант, в нашу сторону люди идут, — раздался чей-то приглушенный голос.
При свете горящего дома Соколов увидел группу вооруженных людей.
— Лежать тихо, — скомандовал он.
По мере приближения группы все яснее была слышна чеченская речь. Соколов понял, что это дудаевцы. Десантники, затаив дыхание, с напряжением ждали команды на открытие огня. И когда дудаевцы подошли на близкое расстояние, у кого-то из десантников не выдержали нервы и он открыл огонь. Его примеру последовали остальные. Дудаевцы уже лежали мертвыми на земле, а десантники продолжали по ним строчить из автоматов.
— Прекратите огонь! — крикнул Соколов.
Стало тихо. Лишь со стороны улицы был слышен гул танков. Никто из десантников не осмеливался подойти к дудаевцам. Не решался и Соколов. В душе каждого десантника поселилось необъяснимое чувство. Впервые в жизни они по-настоящему стреляли в живых людей. Пусть даже во врага, но в живого. Они еще не видели мертвых тел своих товарищей, не видели их оторванных рук и ног, не видели перерезанные солдатские горла, выколотые глаза. А когда все это увидят, то смерть дудаевцев для многих из них станет обычным явлением. Война перемалывала молодые солдатские души.
К дудаевцам никто так и не решился подойти. Немного погодя вернулся Пивоваров. Он доложил, что школа находится за пятиэтажным домом. Десантники без шума двинулись к школе. Соколов организовал ее оборону, выставил наблюдательные посты и дал команду командирам взводов проверить наличие личного состава.
Доклады были неутешительные: командиры взводов не досчитались пятнадцати десантников. Соколов через связного попытался связаться с командиром батальона, но связи не было. Неожиданно раздался оглушительный грохот. Все невольно присели. Ощущение было такое, что школа взлетела в небо. Раздался еще взрыв. Подумали, что по ним из пушек бьют дудаевцы. Десантники попытались проникнуть в подвал, но вход от взрывной волны был завален железобетонными балками. От снарядов каждый спасался, как мог. Артналет продолжался в течение часа, потом наступила тишина. Десантники еще долго лежали в своих укрытиях, боясь выйти, чтобы вновь не очутиться под обстрелом. Под утро во дворе школы появился БМП. Из него выскочил майор и, пригибаясь, побежал в сторону школы. Соколов узнал начальника штаба батальона майора Митрофанова и несказанно обрадовался. Майор с ходу спросил: