— Дима, можно к тебе?
— Да.
Она вошла, села на кровать.
— Пока тебе протезы не сделали, сегодня пойду в магазин, подберу коляску.
— Не надо.
— Почему? Тебе же будет хорошо. Я уже присмотрела. Коляска импортная. Тебе понравится.
— Мама, я никогда в инвалидную коляску не сяду!
По интонации голоса она поняла, что он действительно не хочет инвалидной коляски и решила с этим повременить.
— Хорошо. Пусть будет по-твоему, но если передумаешь, скажешь.
Она ушла. Заложив руку за голову, Дима смотрел в потолок. В голове была только одна мысль: уйти из жизни. Он прислушался. Немного погодя, услышал, как закрылась в прихожей дверь. Осторожно сполз на пол и, стараясь не шуметь, пополз в гостиную. Через открытую дверь спальни родителей увидел спящего отца. В гостиной подполз к стенке, привстав на колени, выдвинул ящик, где лежал пистолет. Но его не было. Он стал выдвигать ящик за ящиком.
— Ты не найдешь. Мать спрятала, — раздался голос отца.
Дима повернул голову. Они молча смотрели друг на друга.
— Я не знал, что ты по отношению к матери такой жестокий. Ты же вчера за ужином видел ее счастливые глаза. Неужели ничего не понял?
— Папа, я не хочу жить!
— Я это уже слышал, — резко произнес Алексей. — Нет ног, ну и что? Ты же, черт побери, мужчина или…
Он остановился на полуслове, махнув рукой, вышел. Некоторое время Дима молча смотрел ему вслед, потом пополз к себе, лег на кровать. Слова отца, что он «мужчина», ножом прошлись по сердцу, и, не выдержав, он позвал его.
— Папа, я хочу с тобой поговорить.
— Если опять за свое, можешь не начинать.
Дима молча стащил с себя трико и плавки. Алеша удивленно посмотрел на сына. Тот приподнял половой орган.
— Смотри.
Алексей не понял, что хочет сын, но, невольно сделав шаг к нему, посмотрел на его пустой пах. В глазах стало темно.
— Не…ет… — покачивая головой, глухо произнес он и, опускаясь перед ним на колени, издал звериное рычание.
— Почему ты молчал? Кто тебе это сделал?
— Чеченская женщина… Теперь ты понял, почему я не хочу жить?
— Ты об этом матери рассказывал?
— Нет, но она, наверное, знает. В госпитале я попросил врача, чтобы об этом ей не говорил, но мне кажется, что он не сдержал слово. Когда мама собралась меня увезти домой, она пошла к лечащему врачу и после не вернулась. К вечеру пришел врач. Он сказал, что у матери случилось нервное потрясение и что пришлось ее временно госпитализировать. Через месяц мама пришла. Когда я увидел ее, понял, что она знает про это… Папа, пожалей меня, дай пистолет, в любом случае я уйду из жизни.
— Ты думаешь, матери от этого будет легче?
— Да. Лучше ей в год несколько раз приходить на мою могилу, чем каждый день видеть мой живой труп.
— Ты ошибаешься, она не будет ходить на твою могилу. Она сама будет лежать рядом с тобой.
— Нет, папа, этого ты ей не позволишь.
— Сынок, ты, наверное, не до конца понял силу ее любви к тебе. Если уйдешь из жизни, она сразу же последует за тобой. Поэтому, прежде чем решиться на такой шаг, подумай над моими словами.
Алексей с трудом поднялся, пошел в гостиную, сел в кресло и, обхватив голову руками, застонал. Перед взором стоял пустой пах сына. Ему самому уже не хотелось жить. До него, словно из глубины вселенной, донесся слабый голос сына.
— Папа…
Повинуясь его зову, он встал и, тяжело передвигаясь на костылях, пошел в свою спальню, где в ящик письменного стола Настя при нем положила пистолет. Но его не было. По его лицу проскользнула грустная улыбка. Где же пистолет?
Немного поразмыслив, Алексей позвонил Насте на работу.
— Настя, это я. Ты когда домой придешь?
— Что случилось? — с тревогой спросила она.
— Все нормально. Ты не знаешь, где мой пистолет?
В трубке было тихо. Он понял, что она озадачена его вопросом и терпеливо ждал, когда заговорит.
— Зачем он тебе?
— Из милиции пришли. Проверяют наличие оружия. Хотят убедиться, что я его не продал.
Он ждал ответа и, чтобы окончательно развеять ее сомнения, беспечным тоном произнес:
— Если у тебя есть время, приходи. Покажи им пистолет.
Она поверила ему.
— Алеша, пистолет лежит за камином…
— Это что-то новенькое… Зачем ты положила его туда?
Этот вопрос она оставила без внимания и спросила:
— Дима завтракал?
— Да.
— Он все съел?
— Да.
— Алеша, мне не нравится твой голос. Может, что случилось?
— Рядом посторонние, поэтому так и отвечаю. Ты когда домой придешь?
— У меня сегодня родительское собрание. Раньше девяти не ждите.
— Я бы хотел, чтобы ты пораньше пришла.
Она хотела ответить ему, что постарается, но не успела. В трубке раздались короткие гудки. Настя задумалась. Ей не понравился голос мужа. Он никогда так сухо не разговаривал. Из задумчивости ее вывел школьный звонок. Она пошла на урок.
Алексей положил трубку, пошел в гостиную, достал пистолет. Из магазина вытащил патроны, оставил только два, а остальные выбросил в унитаз. Некоторое время смотрел на надпись, сделанную на корпусе пистолета: «За мужество и отвагу, проявленную при выполнении интернационального долга. От министра обороны СССР». Перед взором появился министр обороны маршал Советского Союза Устинов. Тот вручал ему орден Красного Знамени и дарственное оружие. До него донесся голос сына. Он вставил магазин в рукоятку, передернул затвор, загнал патрон в патронник и пошел к сыну. Возле двери остановился. До рокового решения было всего несколько шагов, хотел открыть дверь, но невидимая сила удерживала его, и, словно наяву, увидел глаза жены. Она что-то ему говорила. «Нет, не могу!» — со стоном произнес он и повернулся, чтобы уйти, но вновь услышал голос сына и, повинуясь его зову, вошел, сел рядом.
— Сынок…
— Папа, прошу тебя, не надо. Дай пистолет.
— Если ты уйдешь из жизни, первым уйду я.
— Ты это не сделаешь. Дай пистолет!
Отец отрицательно покачал головой.
— Нет, сынок. Я уже тебе говорил: одного мы тебя не оставим…
* * *
Настя вошла в класс. Ребята встали.
— Садитесь, пожалуйста, — произнесла она и села за стол.
Она открыла журнал. Ребята ждали, когда директор назовет фамилию, вызовет к доске. Но Анастасия Александровна неподвижно смотрела в журнал. Вначале этому они не придали значения, но время шло, а директор по-прежнему неподвижно смотрела перед собой. Ребята, увидев ее бледное лицо, поняли, что у директора, наверное, неприятности.
Приподняв голову, она отсутствующим взглядом посмотрела на ребят и, отрицательно покачивая головой, со стоном прошептала:
— Не-ет, только не это! — и, тут же вскочив, стремительно выбежала.
Раскинув руки, как птица, она летела домой, умоляя Бога, чтобы Он не допустил сделать роковой выстрел.
Двери были открыты. Вбежав в спальню сына, она увидела их мертвые тела. Опираясь о косяк двери, некоторое время неподвижно смотрела на них. Потом подошла и с укором произнесла:
— Неужели вы думаете, что я вас одних оставлю? Как вы будете жить без меня?
Она была спокойна. В душе давно была готова к этому финалу и осознанно понимала, что смерть для мужа, сына и для нее была намного легче, чем та жизнь, которой они жили. Увидев пистолет, зажатый в руке сына, догадалась, что первым из жизни ушел муж. «Наверное, Дима рассказал отцу правду о себе, и тот не выдержал», — подумала она.
Она разжала пальцы сына, взяла пистолет, вытащила магазин. Патронов не было. Она посмотрела на мужа.
— Алешенька, ты, наверное, забыл про патрон, который я берегла для себя?
Она пошла в спальню, достала припрятанный патрон, подошла к телефону, позвонила в милицию, вернулась к ним. Села между ними, поцеловала их и поднесла пистолет к виску…
2000 г.