— Успокойся. Все будет нормально. Не успеем разжечь костер, она приедет.
Машина, набирая скорость, помчалась вдоль моря. Всю дорогу Готадзе, рассказывая девушке смешные истории, пытался расположить ее к себе, но та с каменным выражением лица молча смотрела на дорогу. Недоброе предчувствие все сильнее охватывало ее.
Через час они подъехали к Аргунскому водопаду. Машина остановилась прямо у обрыва. Настя вышла из машины и безразличным взглядом окинула водопад. Страх не проходил и ей было не до красот природы. Готадзе же, раскинув руки по сторонам, театрально воскликнул:
— Боже мой! Какая неповторимая красота!
Она искоса взглянула на него, но тот, словно не замечая ее, смотрел на бурлящий поток воды, падающий с высоты гор.
— Изумительная красота! — вновь произнес он и повернулся к девушке. — Вы любуйтесь природой, а я соберу дрова, чтобы к приезду Маргариты разжечь костер.
Когда он ушел, Настя немного успокоилась, спустилась вниз, села на корточки и сунула руку в прозрачную ледяную воду. Услышав шаги, повернула голову. Это был Готадзе. Она выпрямилась и напряженно посмотрела на него.
— Вода холодная?
Она молча кивнула.
— Сколько ни бываю здесь, — он положил руку на ее талию, — никак не могу налюбоваться этой необыкновенной красотой. Так и хочется ее обнять, но увы, руки коротки.
Настя от прикосновения его напряглась. Ей было неприятно. Она, сделав шаг в сторону, освободилась от него. Готадзе про себя усмехнулся. «Ничего, моя дикая козочка, не таких обламывал!» А вслух произнес:
— Прошу к моему скромному столику.
— А мы разве не будем ждать Маргариту Саркисовну?
— Конечно, будем, но пока немного перекусим.
Походный столик был завален различными яствами.
Готадзе открыл шампанское, налил в фужер, протянул ей, а себе налил полный бокал коньяка.
— Моя королева! — вставая, торжественно произнес он. — Я хочу этот бокал поднять за эту неповторимую земную красоту. Природа — как мать, и она заслуживает, чтобы за нее выпить!
Он выпил, с улыбкой глядя на Настю. Та сделала маленький глоток и поставила бокал на столик.
Тот удивленно посмотрел на нее.
— За природу надо пить до дна.
— Спасибо, но я уже выпила.
— Неволить не буду. Тогда кушайте.
Настя взяла банан. Готадзе неотрывно смотрел на нее. Она внутренне сжалась, в его взгляде было что-то жуткое. Отворачиваясь, с надеждой посмотрела на дорогу, по которой должна была приехать Маргарита. Но дорога, серпантином уходящая вниз, была безлюдна. Костер уже догорал. Реваз, полулежа на покрывале, держа в руке фужер с коньяком, смотрел на Настю. Та, не выдержав его взгляда, встала, пошла к водопаду.
— Настя! — позвал Готадзе. — Ты мне не поможешь?
Она подошла. Он подал ей шампуры.
— Вымой. Сейчас будем жарить шашлык.
— А мы что, не будем ждать Маргариту Саркисовну?
— Пока шашлык будет жариться, она подъедет.
Готадзе положил шампуры с мясом на костер, в ноздри сразу ударил ароматный запах жареного мяса. Готадзе взял со стола фужеры с шампанским и коньяком, подошел к Насте.
— Я хочу выпить за тебя, за будущую «мисс красоты!» Вот на этом месте в честь твоей победы я устрою грандиозный бал. Не возражаешь?
Та неопределенно пожала плечами. Он выпил коньяк и выжидательно посмотрел на нее. Его взгляд словно требовал, чтобы она выпила до конца, но та вновь чуть пригубила. Он не стал настаивать, забрал у нее фужер, отнес к столику. Настя вновь с тревогой и надеждой посмотрела на дорогу. Долгое отсутствие Маргариты Саркисовны стало ее беспокоить. Она всем сердцем чувствовала надвигающуюся опасность и не знала, что делать. Неожиданно возникла мысль — убежать. Настя стала обдумывать, как незамеченной уйти. Окинув взглядом окрестность, увидела узкую тропинку, которая вела в горы. «Скажу, что надо в туалет», — решила она. Готадзе с шампуром в руках шел к ней.
— Моя королева! Это вам.
— Спасибо.
Он направился к машине, из багажника достал бутылку коньяка, налил себе полный бокал, со стола взял бокал с шампанским, вернулся к ней.
— Давайте мы выпьем за здоровье наших родителей!
Он залпом выпил коньяк, посмотрел на Настю. Та не пила.
— Неволить не буду, но за родителей надо пить, — тихо произнес он и направился к костру.
Настя сделала маленький глоток, поставила бокал на столик и стала есть шашлык. Она ела и не чувствовала вкуса мяса. В голове была одна мысль — убежать. Готадзе, с аппетитом поглощая шашлык, спросил:
— Мясо не жесткое?
— Нет, — отозвалась она.
Он вновь налил себе полный бокал, выпил. Настя видела, что он пьянеет, и это еще больше беспокоило ее. Вся надежда была на приезд Маргариты. Готадзе, жуя шашлык, жадно смотрел на девичью грудь, которая выпирала из-под спортивной футболки. Она все сильнее и сильнее возбуждала его, он с трудом сдерживал себя, чтобы не подойти и не обнять ее. «Не спеши, — мысленно успокаивал он себя, — никуда она от тебя не денется». Он видел, что девушка боится его, и делал все, чтобы развеять ее страх и расположить к себе, но все старания ни к чему не приводили. Она не подпускала к себе. Это его возбуждало еще сильнее.
Настя вновь с надеждой посмотрела на дорогу, но Маргариты не было.
— Реваз Вахтангович, Маргарита Саркисовна наверно не приедет. Уже поздно. Пожалуйста, поехали домой.
Он посмотрел на часы.
— Еще с часик подождем, потом поедем. Будет неудобно, если она приедет, а мы уехали.
— А мы ее по дороге встретим.
— А если она не по этой дороге поедет? Видишь этот перевал? Там есть еще одна дорога.
Настя не поверила ему. Второй дороги, которая подходила бы к водопаду, не было. По глазам видела, что обманывает, и окончательно решила бежать. Немного погодя она медленно направилась в сторону тропинки, идущей вдоль водопада.
— Ты куда? — раздался грубый голос.
Настя вздрогнула. Она поняла, что не ошиблась в своих опасениях. Поворачиваясь, спокойно произнесла:
— Мне надо.
— Понял, — ответил он и махнул рукой.
Грубый его голос окончательно убедил, что тот специально заманил ее в безлюдное место, где не было ни одной живой души. Нарочно медленно Настя пошла по тропинке вверх. Как только грузин исчез из виду, она побежала. Пробежав по тропинке несколько сот метров, остановилась. Тропинка уперлась в гранитную отвесную скалу. Настя беспомощно посмотрела вверх, в надежде найти возможность подняться. Услышав позади шаги, поняла, что грузин ее преследовал. Она оглянулась по сторонам в надежде найти укрытие. Выхода не было. Чтобы не вызвать у Готадзе подозрения, стала спускаться вниз. Стоя посредине тропинки, тяжело дыша, Готадзе мутными глазами смотрел на нее.
— А я подумал, что ты заблудилась. Решил идти на помощь.
Она хотела пройти мимо, но тот схватил ее за руку и попытался обнять. Настя вырвалась и стремительно понеслась вниз. Выскочив к подножью впадины, остановилась и растерянно посмотрела на дорогу. Бежать было бесполезно. Позади послышался тяжелый топот. Готадзе, с трудом удерживаясь на ногах, руками цепляясь за выступы камней, спускался вниз. Спустился, стряхнул с джинсов прилипшую пыль и как ни в чем не бывало весело произнес:
— Ты как горная козочка по горам носишься. За тобой не угнаться. Я чуть шею не свернул. Пошли, за это стоит выпить.
— Реваз Вахтангович, пить я не буду!
— Тогда за тебя я буду пить.
Неожиданно наступили сумерки и с гор повеяло холодом. Насте стало еще страшнее. Готадзе, полулежа на коврике, пил коньяк. Она подошла к нему.
— Реваз Вахтангович, пора ехать! Уже темно!
В отблеске пламени костра увидев хищное отражение его глаз, она пришла в ужас. Он протянул ей руку.
— Садись.
— Я не хочу, — Настя отошла от него. Вновь возникла мысль убежать, но темнота и горы пугали ее.
Реваз, глядя на Настю, думал, как овладеть ею. Возникло желание взять ее силой. С трудом поднялся и, нетвердой походкой подойдя к ней, попытался обнять. Настя отскочила в сторону, испуганно смотрела на него. Тот неожиданно произнес: