— Здравствуй, мамочка!
Немного погодя встала и начала выдергивать траву. Убрав ее, снова села и стала рассказывать матери, как закончила первый курс и как нашла «его» и ее родителей.
Она не заметила, как подкрались вечерние сумерки, так же не заметила, как к ней подошла Валентина Петровна.
— Здравствуй, Настенька.
Настя вздрогнула. Потом вскочила и бросилась в объятия Валентины Петровны.
Погостив две недели, Настя неожиданно заявила Валентине Петровне, что собирается вернуться в Москву. Та попыталась уговорить, чтобы осталась хотя бы до конца июля, но Настя настояла на своем.
Утром, перед отъездом, Настя пошла на кладбище.
— Мамочка, я пришла проститься. Сегодня уезжаю в Москву. До свидания, мама!
Она повернулась, чтобы уйти, но, словно наяву, почувствовала на себе взгляд матери, резко обернулась. Маленький холмик с деревянным крестом безмолвствовал, но видение не исчезло. Мать смотрела на нее. «Доченька, я боюсь за тебя…» — услышала она голос матери.
— Мамочка, все будет хорошо! На зимних каникулах я приеду, Я люблю тебя!
После обеда Настя вместе с Валентиной Петровной поехала на железнодорожный вокзал. С билетами было туго, но им повезло. В кассе работала знакомая Валентины Петровны и помогла приобрести билет. Когда подошел поезд, Валентина Петровна, на прощание обнимая Настю, неожиданно заплакала.
Поезд тронулся. Настя, сидя возле окна, не скрывая слезы, смотрела на Валентину Петровну, которая шла рядом с вагоном до тех пор, пока это было возможно. Неожиданно ее охватила непомерная тоска. Словно навсегда покидала дом, где родилась и которого уже не было.
Глава третья. ВСТРЕЧА С СУДЬБОЮ
В Москву поезд прибыл вечером. Когда Настя появилась в общежитии, комендант удивленно спросила:
— Ты чего так рано приехала?
— Не хочу быть похожей на ту стрекозу, которая лето красное пропела. Надо немного подзаработать. Хочу себе шубу купить.
— Ты и без нее хороша, — добродушно улыбнулась та.
На следующий день Настя поехала в магазин и когда вошла в кабинет директора, тот сразу понял цель ее прихода и, доброжелательно поглядывая на нее, спросил:
— А может тебя принять на постоянную работу?
— Нет, Вадим Егорович, только на месяц.
— Настя, у меня к тебе предложение: продавщица заболела, может временно станешь за прилавок?
Но девушка отказалась и спустя час уже продавала мороженое. Стояла невыносимо жаркая погода, и прохожие, спасаясь от нее, буквально расхватывали мороженое. Пришлось вновь идти за ним. День подходил к концу, оставалось несколько брикетов. Подошли две девушки. Обслужив их, хотела закрыть крышку, как туда просунулась ручонка. Она опешила, но, придя в себя, поймала руку цыганенка.
— Не стыдно воровать?
— Мороженое хочу, — как ни в чем не бывало ответил он и вновь попытался открыть крышку.
— Убери руку.
— Дай…
Она посмотрела на его грязные руки.
— Вот когда помоешь руки, тогда дам.
К ней, с грудным ребенком на руках, подошла цыганка.
— Красавица, не жадничай. Угости ребенка.
— Угощу, но пусть сначала руки помоет.
— У него цыганские руки.
— Меня это не касается. В грязные руки не дам.
— Дай ему мороженое, а я тебе погадаю.
— Спасибо, но мороженое дам тогда, когда он помоет руки.
Цыганка, не обращая внимание на ее слова, произнесла:
— Красавица, дай руку.
— Не надо.
Та пристально посмотрела на девушку и сама взяла ее руку. Пальцами проведя по ладони, тихо произнесла:
— Ты скоро встретишь свою судьбу и она поведет тебя по дороге счастья и любви, но она же тебя приведет…
Цыганка замолчала. От ее жгучего взгляда Насте стало не по себе. Цыганка хотела что-то сказать еще, но лишь пошевелила губами, взяла сына за руку и, подметая тротуар широкой цветной юбкой, удалилась.
«Почему она не договорила?» — спросила себя Настя. А потом отмахнулась: «А, цыганки все врут!»
Однажды она издали увидела трех офицеров, которые шли по тротуару. Один из них, повыше своих товарищей, что-то рассказывал им, а те весело смеялись. Проходя мимо, высокий взглянул на продавщицу и неожиданно громко скомандовал:
— Стой!
Те как вкопанные стали.
— Нале… во! — вновь скомандовал он, и все трое, щелкнув каблуками, повернулись к девушке.
Высокий офицер, сделав шаг вперед, четко произнес:
— Позвольте представиться. Перед вами выпускники Краснознаменного высшего военного командного училища имени Сергея Мироновича Кирова. Каждому, стоящему перед вами доблестному рыцарю щита и кинжала, даю краткую характеристику, чтобы вы могли выбрать себе достойного. Слева Музапаров Мирсыдык, узбек, с отличием закончил училище. Холост. Прекрасный товарищ. Но если вы согласитесь за него выйти замуж, не завидую вам. По их обычаям вам придется иметь не меньше десяти детей, навечно быть прикованной к домашнему очагу и дальше двора не увидеть мир. Думаю, вы поняли меня, и эта кандидатура отпадает. Рядом с ним Алексей Соколов. Нет слов, достойнейший человек, тоже с отличием закончил училище, мастер спорта по самбо. Призер чемпионата Советского Союза. Но я не советую выходить за него замуж. Очень принципиальный, слишком честный и прямолинейный. С ним вам будет очень трудно. Между прочим, девушек избегает. Постоянно поет песню: «Первым делом, первым делом самолеты, ну а девушки, а девушки потом». Сам не летчик, и я до сих пор не могу понять, почему он поет эту песню.
— А может сам споешь? — подал голос Музапаров.
Высокий, не обращая внимания на реплику товарища, широко улыбаясь, выпятил мощную грудь.
— Прошу обратить внимание на самого достойного, который может осчастливить вашу дальнейшую жизнь, то есть на меня. Автурханов Умар. Красив, силен…
— Хитер, при удобном случае не упустит любую юбку, — подал голос Музапаров.
— Не обращайте на него внимание. Он уже чувствует, что пальма первенства на моей стороне и от зависти может наговорить что угодно. Я не женат…
— Не обманывай, — вновь подал голос Музапаров. — Тебя же дома невеста ждет.
Но Умар оставил его слова без внимания и продолжал:
— Отличник боевой и политической подготовки, коммунист.
— Кандидат, — поправил Музапаров.
Умар повернулся к нему:
— Завидуешь, что девушка обратила внимание на меня, а не на тебя?
— Я рад за тебя, но тебя дома невеста ждет.
— Когда старшие разговаривают, прошу не перебивать!
— С каких это пор ты стал старшим?
— В строю, товарищ лейтенант, я стоял правофланговым, а вы торчали на самом левом фланге, соответственно я старший.
Насте стало весело, она с трудом сдерживала смех. Неожиданно уловила на себе взгляд и невольно сама посмотрела на Алексея. Умар еще что-то говорил, но до нее его слова уже не доходили. Она не в силах была отвести взгляд и молча смотрела на Алексея. Первым не выдержал он и стыдливо отвернулся. Это не ускользнуло от Умара, и он нарочито огорченно произнес:
— А я-то думал, что вы на меня обратите внимание! Но раз вам понравился он, так и быть, ради друга иду на самопожертвование. Придется уступить. Разрешите пару вопросиков вам задать?
Она, улыбаясь, молча кивнула.
— Как вас величать?
— Настя.
— А по отчеству?
— Александровна.
— Анастасия Александровна! Звучит гордо и красиво! У вас есть парень?
Настя молчала.
— Раз молчите, следовательно вы свободны. По вашим глазам вижу, что Алеша вам по нраву.
Умар повернулся к Алексею.
— Она тебе нравится?
Тот, не слыша его, продолжал смотреть на Настю.
— Ты не на нее смотри, а на меня. Я тебя спрашиваю: она тебе нравится?
Алеша молчал.
— Ты что молчишь? Пока она не передумала, проси ее руки.
— Умар, хватит дурака валять, на поезд опоздаем, — подал голос Муэапаров.