Опустив голову, генерал еще долго молчал. В кабинете было тихо, все ждали, когда первым заговорит генерал. А он грустно посмотрел на лейтенанта и вновь спросил:
— Рота трудная. Не испугаетесь?
— Никак нет, товарищ генерал-лейтенант.
— С солдатами, я уверен, ты справишься, а вот с офицерами у тебя будут проблемы. Там два разжалованных офицера, мы на них сделали представления на увольнение, но министр не подписал. Если против тебя они начнут козни строить, минуя командира полка, разрешаю ко мне обратиться, переведем их в другие подразделения.
— Постараюсь обойтись без этого, товарищ генерал-лейтенант.
Генерал встал, подошел к нему.
— Лейтенант, другого ответа я от вас не ожидал. Желаю удачи. Если сумеете два года обойтись без ЧП и выпрямить положение дел в роте, с повышением заберу в Алма-Ату.
Алексей, выходя из кабинета, в конце коридора увидел Карташова. Тот пошел ему навстречу.
— Зачем вызывал?
— Командиром роты в Джетыгару предложил.
— И ты согласился?
— Да.
— Ты в своем уме? Знаешь, где находится Джетыгара?
— Знаю.
— А ты забыл, какое там ЧП произошло?
— Нет, не забыл.
— И после этого ты согласился туда ехать?
К ним подошел командир взвода старший лейтенант Панкратов.
— Саша, ты послушай его. Генерал предложил ему роту в Джетыгаре и он дал согласие.
Панкратов, покачивая головой, усмехнулся.
— Ума нет — считай, калека. Ротным захотел быть? Дурак ты. Менять Степногорск на Джетыгаринскую дыру может только идиот.
Когда Панкратов ушел, Карташов спросил:
— Ну что ты на это ответишь?
— А что он умного может сказать? Всю свою службу просидел на одном месте, дослужился до старшего лейтенанта и в таком же звании на пенсию уйдет.
— А ты что, мечтаешь генералом стать?
— Да, именно об этом и мечтаю.
— А Настя согласится ехать с тобой?
Алексей удивленно посмотрел на него.
— Конечно согласится, — без всякого сомнения ответил он.
— А моя ни за что не согласилась бы поменять новую квартиру в Степногорске на Джетыгару.
После отъезда генерала Соколова на беседу вызвал комбат. Увидев его расстроенное лицо, спросил:
— Если не ошибаюсь, тебе уже успели внушить, что ты зря согласился ехать в эту чертову Джетыгару. Не ошибся?
Соколов молча кивнул.
— А ты не слушай их. Я уверен в тебе, ты справишься. Если постоянно сидеть в теплом месте и держаться за квартиру, офицерскую карьеру не сделаешь. Для тебя Джетыгара должна стать хорошим трамплином. Пока молод и не обременен детьми, надо двигаться вперед. Командир полка не хотел тебя отдавать, думал забрать к себе в полк начальником физподготовки, но генерал есть генерал. Не подведи его, он очень на тебя надеется и переживает, что такого молодого лейтенанта назначил на такую роту. Завтра ты должен выехать в Джетыгару. Оружие и имущество взвода сдашь своему заместителю и старшине роты. Вопросы есть?
— Никак нет, товарищ майор.
Полагин поднялся из-за стола, подошел к нему и, крепко пожимая руку, произнес:
— Удачи тебе, лейтенант!
— Спасибо, товарищ майор.
После беседы с комбатом настроение немного поднялось. Сдав числящееся оружие и имущество взвода старшине и своему заместителю, он поехал домой. Настя обрадовалась его приходу. А он удивленно смотрел на новую мягкую мебель.
— Нравится? — улыбаясь, спросила она.
— Ничего, — ответил он.
— Ничего — это пустое слово, — обиделась Настя. — Я так старалась!
Он обнял ее, поцеловал в щеки.
— Садись, поговорить надо.
Они сели на диван. Алеша не знал, с чего начать. Настя видела, что он чем-то озабочен, что-то хочет сказать, но не решается.
— Что-то случилось? — с тревогой спросила она.
— Сегодня начальник войск предложил мне должность командира роты в Джетыгаре.
— А где находится Джетыгара?
— В Кустанайской области.
Некоторое время Настя, думая о чем-то, молча смотрела на него.
— А там есть пединститут?
— Нет.
— Когда надо ехать?
— Я уезжаю завтра.
— А я?
— Ты соберешь вещи, погрузишь в контейнер и приедешь.
— Одна не справлюсь.
— Тебе Карташов поможет. На эту тему я уже с ним разговаривал.
— Алеша, а нам квартиру там дадут?
— Конечно, дадут.
Она с тоской окинула взглядом свою уютную комнату. Алеша молча смотрел на нее, ждал отрицательной реакции, но та, вздохнув, произнесла:
— Чувствую, что это у нас была первая квартира, но не последняя.
Он обнял ее за плечи.
— Когда я стану генералом, будем жить в большом городе и в больших аппартаментах.
Утром Настя проводила Алексея до самого аэропорта. На маленьком самолете он должен был лететь в Кустанай. Когда объявили посадку, Настя обняла его за шею, тихо прошептала:
— Береги себя и не забывай, что я люблю тебя!
К вечеру самолет, в котором летел лейтенант Соколов, приземлился в Кустанайском аэропорту. В зале ожидания он поискал глазами военного, который должен был встретить его, но никто к нему не подошел. Алексей вышел на улицу, немного подождав, решил самостоятельно добраться в полк. Подошел к таксисту и попросил подвезти его. Таксист, окинув взглядом лейтенанта, заломил такую сумму, что Соколов поневоле усмехнулся.
— За такую сумму мне надо полмесяца служить.
Но таксист, не слушая его, отвернулся.
Соколов направился в здание аэропорта, решил дождаться утра. Сел на скамейку и, думая о Насте, незаметно для себя задремал. В полусне почувствовал, что кто-то к нему притронулся. Открыв глаза, увидел прапорщика.
— Товарищ лейтенант, — обратился прапорщик, — вы из Степногорска?
Соколов молча кивнул.
— Я прапорщик Зайнчуковский, старшина десятой роты, приехал за вами,
— А почему так поздно?
— Машина сломалась. Разрешите помогу.
— Сам донесу, — хмуро буркнул Соколов, поднял чемодан и последовал за прапорщиком.
Они приехали в расположение полка. Из командования там никого не оказалось. Надо было дожидаться утра. Утром приехал командир полка. Соколова вызвали к нему. Полковник Атангулов, придирчиво окинув взглядом атлетическую фигуру лейтенанта, остался доволен. Затем он кратко охарактеризовал положение дел в роте, которой придется командовать Соколову, дал характеристику офицерам и подробно рассказал о ЧП, которое произошло под Новый год. Потом объявил, что с ним поедет его заместитель подполковник Жуков, который поможет принять роту. После обеда, на «уазике», выехали из Кустаная. До Джетыгары доехали к вечеру. Прапорщик Зайнчуковский предложил переночевать в гостинице, а утром ехать в роту.
— Остался час езды, какой смысл оставаться в городе, — хмуро произнес подполковник.
— Товарищ подполковник, за час мы не доедем, можем и вообще не проехать. На дороге снежные заносы.
Подполковник, повернув голову, посмотрел на молодого водителя.
— Ткачев, пробьешься?
— Так точно, товарищ подполковник, — бодро ответил солдат.
— Раз «так точно», тогда жми. Остановишься, пеняй на себя.
Соколов молчал. Он был обескуражен, что рота стояла не в городе, а далеко за его пределами. Холод все сильнее пробивался сквозь шинель. Ноги, одетые в тонкие носки, окоченели. «Уазик», надрывисто гудя мотором, преодолевая снежные заносы, переваливаясь с бока на бок, медленно продвигался по заснеженной полевой дороге. Проехав километров десять, «уазик» залетел в сугроб. Сколько ни пытался водитель прорваться через сугроб, ничего не выходило, колеса все глубже уходили в снег.
— Стой! — не выдержал прапорщик. — Ты же сцепление порвешь! Надо дорогу почистить. Лопата есть?