— Кильта-а-у!..
Он узнал голос Лукьянова и громко отозвался. К ним быстрыми шагами приближались трое. Когда Лукьянов подошел, Кильтау оставил офицеров одних и вместе с солдатами пошел в роту.
Лукьянов опустился рядом с замполитом.
— Что случилось?
Тот долго молчал. Потом не выдержал, рассказал, что произошло. Лукьянов молча выслушал, вставая, произнес:
— Пошли в роту. С Сергеевым я сам разберусь
Уже светало, когда они пришли в роту. Лукьянов, не дожидаясь, когда придет Сергеев, пошел к нему домой. Тот недружелюбно посмотрел на него и, усмехаясь, спросил:
— Потаскуха жена замполита уже успела пожаловаться?
Лукьянов подошел к нему и резко ударил по почкам.
Тот, охнув, опустился на диван.
— Собирай чемоданы и прямым ходом дуй в Кустанай. Понял?
— Ты кто такой, чтобы мне указывать? — поднимаясь, угрожающе спросил Сергеев и схватил табуретку.
Лукьянов резким ударом в челюсть свалил его на пол и несколько раз пнул ногами.
— Ты под трибунал пойдешь! — прикрывая руками лицо, заорал Сергеев.
— Не я пойду, а ты за свою подлость, — Лукьянов еще сильнее ударил Сергеева ногой по лицу.
Через час на стол командира полка полковника Атангулова легла шифрограмма из Джетыгаринской роты. Чтобы избежать беды, полковник позвонил в Алма-Ату генералу Латыпову. Спустя час радист принес замполиту роты ответ командира полка. В шифрограмме было указано распоряжение начальника войск: «С полным расчетом откомандировать старшего лейтенанта Сергеева в распоряжение командира Карагандинского полка». Кутышев вызвал Лукьянова, молча протянул шифрограмму. Тот прочитал и хмуро произнес:
— Не в Караганду эту мразь надо отправлять, а на тот свет.
— Витя, ознакомь его с шифрограммой. Я не хочу его видеть, — попросил Кутышев.
За Сергеевым послали солдата. Тот, войдя в канцелярию роты, вызывающе посмотрел на Лукьянова. Тот молча протянул ему распоряжение начальника войск. Прочитав его, Сергеев ухмыльнулся.
— И почему я раньше не додумался жену замполита… чтобы меня перевели из этой глухомани?
— Много я видел мерзавцев, но такой экземпляр вижу впервые.
— А быстро тебя новый ротный перевоспитал. Таким макариком скоро ты ему задницу будешь целовать.
Лукьянов, сжав кулаки, двинулся на пего. Сергеев вовремя выскочил из кабинета. К вечеру, собрав свои вещи, не попрощавшись ни с кем, он уехал.
Кутышев сидел в кабинете, когда раздался стук в дверь. В кабинет робко вошла жена, встала у двери. Он хмуро посмотрел на нее.
— Что тебе надо?
— Ренат, прости, пожалуйста, но между нами ничего не было, мы просто сидели и пили водку.
— В темноте? — с сарказмом спросил он.
Лена, опустив голову, молчала.
— Я сказал тебе: забирай свои манатки и катись на все четыре стороны. Можешь за ним поехать. Его в Караганду перевели.
— Он мне не нужен. Ренат, прошу тебя, поверь мне. Между нами действительно ничего не было. Я не хотела с ним пить…
— Я не хочу твоего оправдания…
Кутышев еще долго поносил жену на чем свет стоит, но постепенно гнев его иссяк. Лена это сразу почувствовала и вновь с новой силой стала доказывать ему, что между ними ничего не было.
— Иди домой.
— А ты?
— Я попозже приду.
Шагая по дороге домой, Лена улыбалась. Ей не верилось, что все так легко обошлось.
Настя готовила ужин на кухне, когда услышала шаги на веранде. Она замерла. Раздался стук. «Опять он, — подумала она. — Погоди, я тебе сейчас такое устрою, что навсегда забудешь дорогу к моему дому». Она взяла ружье, выставила вперед и резко открыла дверь. Кутышев, увидев ружье, направленное на него, опешил. Настя моментально опустила ствол.
— Это вы так гостя встречаете?
— Здравствуй, Ренат. Я подумала… — она замолчала.
Он понял без слов и, не дав ей договорить, быстро произнес:
— Проходил мимо, решил заглянуть к вам. Может, помощь нужна? Вы не стесняйтесь, скажите. Я быстро организую.
— Спасибо, Ренат, пока не нуждаюсь. Вы не знаете, когда Алеша приедет?
— В субботу он будет здесь. Если моя помощь не нужна, я пошел.
— Спасибо, что заглянули. Может, чайку попьете?
— Чай пить для меня хуже смерти, — смеясь, ответил он.
Возле калитки он остановился и как бы случайно вспомнил:
— Да, чуть не забыл. Старшего лейтенанта Сергеева в Караганду перевели, он уже уехал. Везет же дуракам!
От Кутышева не ускользнул блеск в ее глазах. Настя смотрела ему вслед, ей не верилось, что все так благополучно кончилось.
Через двое суток поздно вечером в дверь постучали. Она вскочила и, не раздумывая, открыла дверь. Обняв Алешу прямо у порога, словно не видела его десять лет, неудержимо стала целовать.
— Настя, задушишь! — смеялся он.
Когда зашли в комнату, она вновь прижалась к нему.
— Ты скучал?
— Еще как!
— Я тебе сейчас ванну приготовлю, а потом поужинаем. Она вышла, а он подошел к зеркалу, посмотрел на свои погоны. «Даже не заметила!» — разочарованно подумал он. Приготовив ванну, Настя вернулась в комнату.
— А ты чего не раздеваешься?
Он подошел к ней.
— Неужели не видишь? — обиженным тоном спросил он.
— А что я должна видеть? — удивилась Настя.
— Да ты на мои погоны посмотри!
— Тебе присвоили звание?
Будничный тон, которым она произнесла это, просто сразил его.
— Ты что, не понимаешь, что мне досрочно присвоили звание старшего лейтенанта?
Она посмотрела на его расстроенное лицо и поняла, что для него означает эта маленькая звездочка на погонах. И, чтобы искупить свою вину, обхватив его голову, прильнула к его губам.
После отъезда Сергеева среди офицеров установилась дружеская атмосфера. Их жены, которые сидели без работы, все чаще стали встречаться. Только жена Жидкова жила особняком. Ее можно было понять: с огромным хозяйством она с трудом управлялась. Часто при встрече женщины подшучивали над ней, но та, не обращая внимания, делала свое дело. Однажды Настя пошла к Вале за молоком. Возвращаясь домой, она увидела мужа. Тот, улыбаясь, подошел к ней.
— Парное?
— Да. Выпьешь?
Он взял банку и стал пить.
— Вкусное!
Они пошли домой.
— Алеша, а почему ты не сделаешь телевизионную антенну? На днях была в твоей роте, бедные солдаты маются по углам. Если бы показывал телевизор, им было бы намного легче служить.
В ответ он засмеялся:
— Для этого здесь надо построить Останкинскую телебашню.
— Ну, это слишком высоко и тебе не под силу, — не реагируя на его юмор, произнесла она. — Ты попробуй хотя бы на тридцать метров поднять, может и получиться.
— Ты что, шутишь? Да хоть на сто подними, толку не будет, сопка мешает.
— Алеша, у тебя по физике в школе какая оценка была?
— Между прочим, я на золотую медаль закончил.
— Я знаю.
— Если знаешь, то зря спрашиваешь.
— Как ты думаешь, телевизионные электроволны огибают сопку?
— Откуда я знаю?
— Вот поэтому я и спросила, какая у тебя оценка в школе была. Если бы ты физику знал, так бы не ответил. Волны в любом случае огибают любое препятствие.
Они вошли в дом, и разговор прервался. Пообедав, Алеша пошел в роту. По дороге он обдумывал слова Насти но поводу антенны. «А может, попробовать?» Кутышев поддержал его, загорелся.
— Командир, давай попробуем! Ты представляешь, как солдаты обрадуются, что в роте будет показывать телевизор? Пошли к начальнику колонии, он поможет нам.
Начальник колонии, выслушав офицеров, произнес:
— Из вашей затеи ничего не выйдет. Только зря металл попортите.
Но все-таки они убедили его, что надо рискнуть, и тот дал «добро». Больше недели два сварщика варили тридцатиметровую телевизионную вышку. На тракторе ее потащили в роту. Когда стальными канатами закрепили мачту, все побежали в рогу смотреть телевизор. По экрану бегали волны.
— Надо антенну покрутить, — раздался чей-то голос.
Рота вновь вышла на улицу. Соколов, задрав голову вверх, смотрел на антенну. Поворачиваясь к солдатам, громко произнес: