В трубке было тихо.
— Вы меня слышите?
— Я слушаю вас.
— Я спрашиваю, где мой муж?
— Он в командировке.
— Где?
— Не могу знать.
— Я умоляю вас, говорите правду. Где он?
— Он в командировке.
— Я поняла, что в командировке, но где именно?
— Не могу знать. Я только что заступил на дежурство.
Настя поняла, что ей не скажут, где находится муж, и вновь спросила:
— А где начальник штаба?
— Он в командировке.
— А в полку из офицеров кто-нибудь есть?
— Нет.
Настя положила трубку и лихорадочно стала думать, у кого можно узнать, куда именно Алеша уехал. Ей необходимо было знать, что он не в Афганистане. Она взяла записную книжку и, быстро листая, нашла домашний телефон начальника штаба полка, позвонила. В трубке раздался женский голос:
— Алло…
Она узнала голос жены Филимонова, с которой несколько раз встречалась на вечеринках.
— Вероника, это я, Настя. Я только что прилетела и сын сказал, что мой муж в командировке. Ты не знаешь, куда он мог уехать?
— Они в Афганистане.
Настя почувствовала, что земля уходит из-под ног и, чтобы не упасть, прислонилась к стенке.
— Настя… ты меня слышишь?
Она не слышала ее, трубка выпала из руки. Опустившись на корточки, глухо зарыдала.
Подошел Дима и испуганно прижался к матери. «Мама, мамочка!» — где-то далеко раздавался голос сына.
Она посмотрела на него и приглушила свои рыдания. Дима протянул ей лист бумаги.
— Тебе папа записку оставил.
Она схватила ее и прочла:
«Настенька! Любимая моя! Не волнуйся. Ты только жди и я вернусь!»
Целую, твой Алеша.
Потекли тревожные дни. Каждый день, возвращаясь с работы, Настя с надеждой заглядывала в почтовый ящик, но писем от Алексея не было. Первое пришло лишь спустя месяц. Он писал, что со своим полком находится в Кабуле, охраняет правительственные здания и ни в каких боевых действиях участие не принимает. Вначале письмо немного успокоило, но спустя два месяца Настя в учительской услышала разговор, что из Афганистана привезли цинковый гроб с телом прапорщика. Она со скорбью восприняла чужую боль, но когда услышала, что прапорщик служил в той части, которой командует муж, похолодела. После уроков поехала к родителям погибшего прапорщика. Хотела своими глазами убедиться, что он из полка мужа. Возле подъезда увидела капитана, которого не раз видела с мужем. Капитан направился к ней.
— Здравствуйте, Анастасия Александровна. После похорон я собирался к вам приехать, чтобы передать письмо.
Он вытащил из нагрудного кармана конверт, подал ей. Не читая, она положила его в сумку и, пристально глядя ему в глаза, спросила:
— Где он сейчас?
— В Кабуле, — быстро ответил капитан.
Настя поняла, что он говорит неправду.
— А прапорщик в Кабуле погиб?
Капитан понял, что попал в ловушку, и замешкался. Настя окончательно убедилась, что Алеша не в Кабуле, Она отошла в сторону и стала читать письмо. Алеша по-прежнему писал, что со своим полком находится в Кабуле и охраняет важные объекты. Она вновь подошла к капитану и стала расспрашивать про мужа. Капитан на все ее вопросы, где же на самом деле находится его командир, четко по-военному отвечал: «В Кабуле». Убедившись, что дальнейший разговор бессмыслен, Настя попросила, чтобы перед убытием в Афганистан капитан зашел к ней.
Через два дня пришел капитан. Она вновь попыталась разузнать что-нибудь про мужа, но тот по-прежнему упорно успокаивал ее, что все они находятся в Кабуле. Она передала для Алексея небольшую посылку и письмо.
После отъезда капитана Настя неожиданно почувствовала, что волнение и страх за судьбу мужа исчезли. Исчезли и вечно преследовавшие ее глаза цыганки. Даже «черный ворон» перестал во сне летать над ее головой. Она пыталась понять, что это значит, но безуспешно. Так проходили недели и месяцы. Новый год они встречали вдвоем с сыном. За полчаса до Нового года в прихожей раздался звонок.
— Папа! — громко крикнул Дима и стремительно побежал открывать дверь.
Настя даже не пошевелилась. Она знала, что это не он и не ошиблась. Пришла жена Филимонова с сыном. Стало немного веселее. А когда наступил Новый 1983 год, женщины дружно чокнулись фужерами, выпили шампанское и тут же налили в рюмки водки, выпили за мужей. Далеко за полночь уложили детей спать, а сами вновь сели за стол. Вероника налила водку в рюмки, встала. Настя тоже поднялась. Некоторое время Вероника задумчиво смотрела перед собой, потом тихо произнесла:
— Давай выпьем за них, чтобы живыми вернулись домой.
Они выпили. Немного погодя Вероника задушевно запела:
…В поле за околицей, там, где ты живешь,
И шумит и клонится у дороги рожь…
И неведомо им было, что один из их мужей вернется калекой домой, а второй — в цинковом гробу…
Прервав песню, Вероника вытерла набежавшие на глаза слезы.
— Я со своим мужем полстраны объехала. Где мы только ни были…
Настя спросила:
— А ты не жалеешь, что вышла замуж за офицера?
Вероника удивленно посмотрела на нее.
— А почему я должна жалеть? Когда я выходила замуж, знала, за кого выхожу и что меня ждет впереди.
— А.постоянные ваши переезды? Ты же жаловалась, что устала от такой цыганской жизни.
— Ты, наверное, меня неправильно поняла. Если надо будет, вновь всю страну объеду, лишь бы он вернулся живым. Я с мужем живу пятнадцать лет, и за это время мы вместе встречали Новый год, знаешь, сколько раз?
Настя, улыбаясь, ответила:
— Наверное, не реже, чем мы.
— И все-таки, как ты думаешь?
— Думаю, раз десять.
— Вот и ошиблась! Всего два раза, а все остальные новогодние праздники он встречал в казарме со своими ненаглядными солдатиками.
Она налила в рюмки водки, подвинула Насте.
— Водку пить не буду, — Настя отодвинула рюмку в сторону и налила шампанское. — Вероника, давай выпьем за наших друзей, которых нет рядом с нами…
— И которых никогда не увидим, — грустно подхватила Вероника. — В Тамбове у меня была подруга. За два года я так к ней привязалась, что словами не объяснишь. Словно сестру встретила. Расставаясь, мы обе плакали. Первое время переписывались, потом потеряли друг друга. Интересно, где она сейчас? Она такая ревнивая была, даже не верилось, что женщина может так ревновать. Обычно ревнивы мужчины… Настя, а ты ревнивая?
— Нет. Своему мужу верю.
— А он?
— Он тоже. Мы просто любим друг друга. А там, где взаимная любовь, ревность не уместна.
— А мой ревнует, хотя я ему и повода не даю, но ревнует. Один раз у подруги засиделась, так он такой скандал устроил. Не поверил, что я была у подруги, поехал к ней. Потом извинялся. А я, между прочим, рада, что он ревнует меня. Больше будет любить.
— Кого? — усмехаясь, спросила Настя.
— Как кого? Меня! О Господи! О каких глупостях мы завели разговор. Услышали бы они, о чем мы говорим, со смеху упали бы. Давай выпьем за них.
— Мы за них уже пили.
— А я еще хочу!
Она выпила и весело взглянула на Настю.
— Я тебе расскажу один случай. После академии моего мужа направили служить в Кишинев. В центре города мы получили трехкомнатную квартиру. Если бы ты видела, какой шикарный ремонт я сделала! Потратила уйму денег, муж ругает меня, мол, зачем попусту деньги тратишь, не вечно же нам здесь жить. Через два года ему предложили должность начальника штаба полка. Когда я узнала, что надо ехать в Таджикистан и что придется расставаться с квартирой, мне стало дурно. Я попробовала его уговорить, чтобы отказался от должности, а он ни в какую. Наша квартира досталась замполиту полка. Тот пришел со своей женой смотреть свою будущую квартиру. Его жена обошла все комнаты, остановилась напротив меня и надменным тоном говорит: «Я надеюсь, после вашего отъезда мне не придется за вами убирать мусор». Меня это так взбесило, что я готова была со стен содрать дорогостоящие обои, кафель… Вместо «спасибо» она наговорила гадостей. Такой нахалки я в жизни не видела.