Настя поехала в город. Она шла по тротуару, а навстречу, оживленно смеясь, шли прохожие. Словно им не было ведомо, что в городе есть госпиталь, где в мучениях умирают и выживают покалеченные молодые парни. Ташкент жил своей жизнью, люди радовались теплому весеннему солнцу. Она шла и даже не замечала, что по ее щекам текли слезы. Прохожие удивленно смотрели вслед необыкновенно красивой плачущей женщине.
Восточный базар кишел людьми. Повсюду раздавались зазывающие голоса продавцов. Еще не наступило лето, а на базаре было полно свежих фруктов и овощей. Настя подошла к молодому продавцу, который продавал помидоры.
— Вай, красавица моя! Выбирай сама.
Настя невольно вспомнила далекую Джетыгару и того продавца, который взамен на поцелуй предлагал весь свой товар. Она грустно улыбнулась. Покупая фрукты, не торговалась с продавцами, отдавала столько, сколько просили. Словно пчелиный рой, гудел базар. Повсюду раздавалась веселая восточная музыка. На лицах людей сияли весенние улыбки.
Настя накупила полную сумку овощей и фруктов. По пути зашла в магазин, купила сладостей.
Когда Настя вошла в палату, то увидела санитарку, которая из-под мужа убирала «утку». Настя вытащила из сумки шоколадную плитку, протянула ей. Та, отрицательно покачивая головой, отодвинула ее руку. Настя положила шоколадку ей в карман. После ухода санитарки, вытащив покупки, стала угощать больных.
Потом села рядом с мужем.
— Алеша, я тебе свежие фрукты принесла. Черешня здесь такая, как у нас на Кубани.
Покормив мужа, Настя пошла искать санитарку, чтобы посоветоваться с ней, где бы ей устроиться на ночь. В гостиницу она не хотела, это было слишком далеко, а она хотела постоянно быть рядом с мужем. В конце коридора она увидела санитарку, которая шваброй протирала полы. Подойдя к ней, спросила:
— Скажите, пожалуйста, здесь можно найти уголок, чтобы ночью переночевать?
Женщина, выпрямляясь, посмотрела на нее.
— Во всех наших конурках живут матери солдат. На днях одна женщина заберет сына домой, когда освободится, я вам скажу.
— А на кухне для мужа можно куриный бульон приготовить?
— Почему нельзя, можно. Идите на кухню, повара всем матерям разрешают.
На кухне, кроме поваров, Настя увидела еще трех женщин, которые отдельно готовили еду. К ней подошел толстый повар. Увидев в ее руке сверток, спросил:
— Будете готовить? Вон в том шкафу возьмете все, что вам необходимо.
Приготовив обед, Настя вернулась к мужу.
— Алеша, я бульон приготовила. Давай покушаем.
— Спасибо, но я уже фруктов наелся.
— А мы немножечко.
Незаметно пролетел день, несколько раз в палату приходил врач. Обходя каждого больного, интересовался их здоровьем. Когда он подошел к Соколову, Настя уступила ему место. Врач сел, взял его руку и стал проверять пульс.
— У вас, товарищ полковник, пульс, как у бегуна.
— Вячеслав Петрович, когда с лица снимете повязку?
— Еще рано, потерпите немного. На той неделе сниму.
Весь вечер Настя просидела у кровати мужа. Алеша советовал ей ехать в гостиницу, но она и слушать не хотела. Она стала рассказывать про свою школу. Алеша крепко держал ее руку, словно боялся, что она уйдет. Незаметно он уснул. Она почувствовала это по его ослабшей руке. Осторожно, чтобы не разбудить, вытащила свою руку, встала, вышла в коридор, двери многих палат были открыты. Проходя мимо той палаты, откуда раздавался голос больного, который звал мать, замедлив шаг, заглянула вовнутрь. Кровать была пуста.
Она вышла на улицу. Палаточный городок не спал. Возле одной палатки стояло несколько молодых парной, кто на костылях, кто с перевязками обрубленных рук, а кто и просто перебинтованный по пояс. Рядом с ними увидела двух девушек в белых халатах. Они, оживленно разговаривая с ранеными, весело смеялись. Настя села на скамейку под деревом, опустив голову, задумалась. Было больно и обидно за мужа, который в неполных сорок лет навечно остался инвалидом. «Ну почему ты не послушался меня? Почему?» — кричала ее душа. Но никто не слышал ее боли. Госпиталь жил своей жизнью.
Рядом сели мужчина и женщина. Они долго сидели молча, потом мужчина произнес:
— Катя, что с Юрой будем делать?
— Я тебе уже ответила: повезу его домой.
— Но ты же слышала, что сказал доктор!
— Это не его сын, поэтому он так советует. А я его заберу домой.
— Может, мы оставим его в доме инвалидов?
Женщина с негодованием посмотрела на мужа и, задыхаясь от возмущения, произнесла:
— Скорее от тебя откажусь, чем от собственного дитя!
— Мать, ты зря не шуми. Ему постоянно нужна будет помощь врачей, а чем мы с тобой ему можем помочь?
— Я не знала, что ты такой бессердечный и жестокий. Уезжай, а я останусь с ним. Если умрет, то только на моих руках. О Господи! В чем же я провинилась перед тобой? Ответь!
Она глухо зарыдала. Прижав ее к себе, муж пытался ее успокоить, но женщина оттолкнула его от себя, встала. Вслед за ней понуро пошел и он.
Настя смотрела им вслед. Она поняла, что у них тоже случилась беда, и их боль ей была понятна. Приподняв голову, она посмотрела на звездное небо, ей тоже хотелось спросить у Бога, за что ей досталась такая доля, но вселенная безмолвствовала.
Настя встала и медленно пошла, войдя в палату и бесшумно ступая, подошла к кровати мужа, села.
— Ты пришла?
— Да, Алешенька.
— Настя, пожалуйста, не уходи.
— Да куда же я от тебя уйду? — она взяла его руку, прижала к щеке.
Так она просидела до самого утра. Утром, когда начался обход врачей, Настя вышла. После обхода к ней подошел лечивший мужа врач.
— Дежурная медсестра мне сказала, что вы всю ночь провели возле мужа. Я предлагаю вам поехать ко мне домой и там отдохнуть.
— Спасибо, но я не могу.
— Да вы не стесняйтесь. Через несколько минут от дежурства освободится моя жена, она здесь работает хирургом, и вы с ней поедете вместе. А вот и она.
К ним подошла молодая женщина в белом халате, доброжелательно глядя на Настю, представилась:
— Виктория Степановна. Муж мне о вас уже говорил, сейчас поедем к нам, отдохнете, а вечером вернетесь.
На следующий день, войдя в палату, Настя увидела там… сына… Придя в себя, строго спросила:
— Кто тебе разрешил приехать?
Дима, опустив голову, молчал.
— Настя, не ругай его, — раздался тихий голос мужа.
Но она, не обращая внимания на мужа, который явно был на стороне сына, вновь спросила:
— Ты почему меня не послушался?
— Я хотел отца увидеть.
— Увидел? А теперь поехали в аэропорт.
— Мама, я не поеду до тех пор, пока не увижу лицо папы.
Она хотела сказать ему, что будет так, как она сказала, но, взглянув в его глаза, поняла, что он не поедет, и вместо этого неожиданно для Димы спросила:
— Ты есть хочешь?
— Да
— Тогда немного потерпи. Сейчас приготовлю завтрак.
Когда она вышла, Алеша взял руку сына.
— Тебе повезло, я думал, она тебе всыплет по первое число.
Через полчаса Настя принесла еду, накормила мужчин завтраком и вместе с сыном поехала устраиваться в гостиницу. В гостинице «Узбекистан» подошла к администратору, но не успела открыть рот, как услышала: «Мест нет!».
— Я приехала к раненому мужу, он лежит в госпитале.
— Ничем не могу вам помочь.
Такой бездушный ответ вывел Настю из равновесия. С трудом сдерживая себя, она ледяным тоном произнесла:
— Я хочу поселиться в самом дорогом номере, который у вас есть. Надеюсь, вы меня поняли?
Администратор невольно подняла голову, посмотрела на посетительницу. Настя увидела в ее глазах любопытство и решила окончательно сбить с толку.
— Если вам нужен звонок из ЦК, будет, но я бы не хотела, чтобы после этого у вас возникли проблемы.
Некоторое время администратор молча смотрела на нее: по внешнему виду трудно было определить, кто эта нахалка, но красота и строгость выдавали в ней не простую женщину. «Наверное, жена большого начальника», — подумала администратор и на всякий случай спросила: