— Может, хватит? — недовольно спросила Настя. Ей стало обидно, что лучшая подруга не может понять, что для нее самое главное поднять на ноги больную мать. Но подруга продолжала:
— Боже мой, до чего же ты глупая! Видно, Бог ошибся, когда тебе эту красоту давал. Мне бы твое, я бы…
Она не договорила, возле них остановилась пожилая женщина. Без слов встали, уступили место.
Через несколько дней Надя уехала в Москву, и потекли однообразные дни. С раннего утра, когда еще солнце не озаряло землю, Настя спешила на работу и возвращалась, когда солнце уже давно было за горизонтом, уступив свое место луне, чтобы та освещала ей дорогу. Настя не забыла разговор с подругой о конкурсе красоты и все чаще стала разглядывать себя в зеркало. Однажды она заметила на себе грустный взгляд матери и спросила:
— Мама, а я правда красивая?
— Да, доченька, ты очень красивая. Вот только боюсь я за твою красоту. Женская красота, она как приманка. Слишком много любопытных глаз. Кто с доброй душой посмотрит, а кто и… — мать, не договорив, замолчала. Ее глаза потускнели.
Настя подсела к ней, обняв, прошептала:
— За меня не волнуйся, в обиду я себя не дам. Моя красота будет принадлежать только одному человеку, которого я полюблю.
— Одной твоей любви, доченька, не достаточно. Надо, чтобы и он тебя полюбил.
— Он первый полюбит меня.
Вечером, когда легли спать, Настя перебралась к матери, прижалась к ней.
— Пожалуйста, ты только не сердись! Расскажи про моего отца.
Елена Николаевна вздрогнула, чем-то холодным кольнуло в сердце. Она закрыла глаза. Настя ждала, но мать молчала.
— Мама, ну почему молчишь? Почему мне не хочешь сказать правду?
— Я тебе давно сказала, что он умер! И больше не спрашивай.
— Пусть он умер, но расскажи, какой он был, когда ты встретилась с ним.
Но мать молчала.
— Я знаю, почему ты молчишь. Тебе не хочется о нем вспоминать, но я хочу знать правду. Ты слышишь?
— Если тебе доставляет удовольствие мучить меня, продолжай.
— Хорошо, про отца молчу, раз он умер, пусть так и будет. У меня к тебе еще один вопрос…
— Может, хватит?
— Нет, не хватит, — спокойно, но твердо ответила Настя. — Я хочу знать, есть ли у меня дедушка, бабушка. Может, и они тоже умерли?
Приподнявшись с постели, мать посмотрела на дочь. От ее взгляда Насте стало не по себе.
— Да, они тоже умерли! — глухим голосом ответила Елена Николаевна. — Что тебя еще интересует?
Настя увидела, как по щекам матери потекли крупные слезы, поняла, что ей больно от вопросов, и тихо произнесла:
— Прости…
Наступили теплые весенние дни. Рано стало светать, и Насте было уже легче ходить на работу. Однажды, подоив коров, Настя собралась идти домой, но ее остановила Фрося, тоже доярка.
— Настя, ты что, уходишь?
— Пойду домой, посмотрю, как там мама.
— Валентина Петровна сказала, что сейчас приедет председатель и чтобы никто не уходил. Пошли, уже все собрались в комнате отдыха.
В ожидании приезда председателя Малыхина доярки сидели в комнате отдыха. Одна из них, полная женщина с добродушным лицом, весело окинув взглядом подруг, громко произнесла:
— Тихо, бабоньки! Я вам сейчас анекдот расскажу. Мне вчера соседка рассказала. Снесла курица яйцо, весом аж пять кило. Прибежали ученые и спрашивают у курочки: «Расскажи, милая, как ты умудрилась такое крупное яйцо снести?» А курица им в ответ: «Не могу, семейная тайна!» Стали ученые к ее совести призывать, мол, смотри, страна в бедственном положении, открой тайну и мы всю страну такими яйцами закидаем. Но курочка молчит. Тогда один щупленький ученый вопросик курочке подкинул: «Скажите, пожалуйста, а какие у вас планы в будущем по части яйца?» Та ему в ответ: «Снести яйцо в семь кило!» Ученые пошли к петуху в надежде у него выпытать секрет. Петух тоже ни в какую, мол, семейная тайна! А щупленький ученый вновь вопросик подкинул: «Уважаемый петух, а какие у вас с курочкой в перспективе планы насчет яйца? Покрупнее будет или на этом вы и остановитесь?» Тот опять за свое: «Семейная тайна!» Щупленький ученый взял и подковырнул: «Твоя ненагладная курочка нам по секрету сказала, что в будущем она планирует на семь кило!» Петух хмуро посмотрел на щупленького ученого и выпятил грудь: «Вот отобью у страуса яйца и посмотрю, как моя дура на семь кило потянет!»
Доярки покатились со смеху.
— Бабоньки, вот бы нам такого страуса, а то истощали наши петушата, — сквозь смех произнесла одна из них,
— Ты, Катерина, наших мужиков не трогай! — раздался голос Фроси. — Сказывают, что их в Красную книгу заносят. Вон, погляди на нашего мужичка! — она показала рукой на скотника Федора, мирно дремавшего в углу. — Срамота, а не мужик!
Тот, открыв глаза, огрызнулся:
— Ты лучше на себя посмотри, корова!
Фрося вскочила с места, выпятив мощную грудь, подошла к нему.
— А ну, дохленький бычок, повтори, что ты сказал? Да я тебя одними этими грудями раздавлю. Сними штаны, покажи, на что ты способен.
— Ты что, сдурела? — вскакивая с места, крикнул тот и под общий хохот доярок, беззлобно ругаясь, выбежал.
Настя вместе со всеми смеялась от души. Рядом с ней сидела Рая. Та, не обращая внимания на развеселившихся подруг, молча просматривала журнал.
— Настя, — повернулась к ней Рая, — почитай-ка вот эту заметку. Тут молодых девушек на конкурс красоты в Сочи приглашают. По всем параметрам ты подходишь. Подумай.
Настя взяла журнал. Доярки разом притихли и уставились на нее. Та, не замечая их взглядов, читала заметку. Закончив, положила журнал на стол. Доярки выжидательно смотрели на нее.
— Настя, а может, и вправду поедешь? — подала голос Фрося.
— Кто, я?
— Не я же. Я бы с удовольствием, но с такой фигурой, — Фрося провела руками по своим бедрам, — боюсь, первое место не дадут.
Доярки засмеялись. Настя тоже улыбнулась. Словно по команде, доярки с жаром стали убеждать ее обязательно поехать па конкурс красоты.
— Настенька! — подтолкнула ее в бок рядом сидевшая Зина. — Да ты судьям только покажи свою грудь, а среди них много кобелей, они тебе разом высший балл поставят.
— Да ну вас! — краснея, произнесла Настя и выбежала из комнаты отдыха.
— А она и впрямь красавица, — тихо сказала Катерина. — В прошлом году по телевизору я смотрела конкурс красоты, так наша Настя намного краше тех намазанных девиц. А что, если и вправду ей поехать? Заодно и нашу ферму прославила бы.
— На какие шиши она поедет? — подала голос Фрося. — Она вся в долгах. У нее денег на лекарства матери не хватает, а вы — на конкурс красоты!
Валентина Петровна, слушая доярок, задумалась. Когда те немного притихли, сказала:
— А может действительно отправить ее на конкурс красоты? Смотришь и повезет девке.
— А где она деньги возьмет? — спросила Фрося.
— А мы сообща ей поможем.
— А на кого мать оставит?
— Я попрошу свою маму, — подала голос Катерина. — Пока Настя будет на конкурсе, она у Елены Николаевны поживет.
— Ничего из ваших затей не выйдет, — вмешалась Зина. — Она не поедет. Там голой попой перед камерами надо вилять, а она не из таких!
— Ничего, — смеясь, отозвалась Катерина, — для пользы дела и попой пусть покрутит. А попой, таская ведра с молоком, она уже так крутит, что Евдокимов при виде ее дар речи теряет.
— Давненько его что-то не видать, — раздался голос.
— Он до сих пор волосы от мазута очищает.
Двери открылись, вошли Настя и Федор.
— Председатель приехал, — сообщила Настя.
Он, садясь за стол, окинул взглядом доярок, улыбаясь, поздоровался.
— Здравствуйте, красавицы мои!
Те хором ответили на его приветствие. Председатель заметил их возбужденные лица.
— Что, настроение хорошее? Наверно, надой высокий?
— Валерий Тимофеевич, мы про Настю разговор вели. Хотим ее на конкурс красоты в Сочи отправить. Вот только с деньгами проблема. Может, поможете?
Настя, красная как рак, стояла возле двери, смотрела себе под ноги. Председатель повернулся к ней и словно увидел ее впервые.