Имя девочки тоже было красивое. Длинное и тягуче-липкое. Словно мед. Анна-бель. Аннабель...
Они часами сидели со свечой и книги под столом, и Леруа даже не слышал жалоб и плача матери из соседней комнаты.
Скоро, конечно, Леруа вырос. Теперь приходилось не прятаться, а вступаться за мать при пьяных выходках отца.
Но Леруа помнил девочку господина Морана. И как добра она была к нему.
Поэтому сегодня он дал Аннабель шанс вступиться за это животное. По крайней мере, не стоило убивать его, не получив нужно информации, и Леруа готов был поиграть в достойного человека.
-Хорошо,- сквозь зубы прошипел он жене,- Я развяжу его. И мы поговорим. Но при малейшем лишнем движении, я убью волка.
Аннабель молча кивнула. Сделка была свершена.
****
34
Вечером был самый странный ужин, на котором присутствовал кто-либо из обитателей замка. За длинным столом, накрытым на четыре персоны, сидели люди, которых нельзя было назвать ни друзьями, ни врагами. Возглавлял стол Леруа. Он сидел молча. Выражение лица его было спокойным, в чем-то даже безразличным. Изредка он отпивал вина, и бросал беглый взгляд на жену.
Аннабель сидела за столом в красивом платье, найденном в одной из комнат замка. Красный шелк. Золотые лилии. Волосы девушки были уложены вверх, но некоторые непослушные пряди все же спадали на ее плечи. Опустив глаза вниз, она не смотрела ни на кого и только вяло ковыряла вилкой в тарелке с тыквенной кашей, которую приготовил Жорж.
Жорж выглядел так, будто лучше бы находился в лесу с волками, чем за этим столом. Он был бледен, и нижняя челюсть его тряслась так, что каша, которую он ел, чуть не вываливалась на стол.
Другую сторону стола возглавлял Эдуард. Шерсть его была еще не отмыта от крови, но на теле красовалась чистая шелковая рубашка. Отпивая вино столь же непринужденно, как Леруа, он размышлял, догадывается ли Аннабель, что платье, надетое на ней, принадлежало ранее его невесте?
Нарушать тишину, царящую за столом, никто из присутствующих не хотел. Казалось даже, что все они играют в злую молчанку, где тот, кто первым скажет хоть слово, проиграет все.
Наконец, Жорж неудачно двинул локтем и хрустальный бокал с вином полетел на пол, разбиваясь вдребезги с неимоверным звоном.
-П-простите,- чуть запинаясь пробормотал Жорж, поймав на себе ледяной взгляд Леруа.
-Ничего страшного,- раздался с другой стороны стола голос Эдуарда,- Вы перебили в моем доме столько всего, что бокалом больше, бокалом меньше- не имеет никакой разницы.
И он улыбнулся, обнажая острые звериные клыки.
-В вашем доме?- повторил его слова Леруа.
-Да. Я уже говорил, что замок и его владения принадлежат мне,- скучающим тоном заметил Эдуард.
-Так же, как вы назвали себя Эдуардом Лазаре.
-Бесспорно. Это мое имя.
-Конечно. Если не учитывать того, что Эдуард Лазаре умер в младенчестве сорок лет тому назад,- ответил Леруа.- А вы мне кажитесь вполне живым.
Эдуард криво улыбнулся собеседнику, словно желая выразить, насколько забавно его нелепое замечание. Затем он отпил вина и, глядя в огонь камина, сказал:
-Эдуард Лазаре, о котором вы говорите, это мой единокровный брат. Он умер совсем маленьким, от простой хворобы. Дела отца тогда шли совсем плохо. И в одну зиму он потерял и сына и первую жену. Впоследствии, меня назвали в честь старшего брата.
Аннабель посмотрела на Эдуарда с жалостью в глазах. Леруа, перехвативший этот взгляд, вспыхнул.
-Прекрасная история. Очень печальная, если можно так сказать. Один лишь вопрос: отчего тогда о вас нет ни единой записи? Мы, если хотите знать, подготовились перед походом сюда.
-Очень рад, что ко мне пришли столь просвещённые мародеры,- усмехнулся Эдуард, и лицо Леруа залилось багряной краской.
Эдуард же продолжал:
-Если изволите, отец мой не был рад тому, что произошло со мной. И по мере своей влиятельности, уничтожил как документы о том, что здесь стоит замок, так и свидетельства моего существования. И все же, я это я, сколь бы вы не утверждали обратное.
-Хозяин замка,- прошипел Леруа.
-Именно.
Эдуард сделал глоток вина. Леруа так же последовал его примеру. Некоторое время оба мужчины снова сидели молча. Вены на шее Леруа слегка подрагивали. И он сжимал ножку бокала чуть сильнее, чем следовало. Глядя на мужа, Аннабель была уверенна, что еще немного,и он вспылит, стукнув кулаком по столу или сказав что-нибудь грубое. Поэтому ее удивление было бескрайним, когда Леруа промокнул губы салфеткой, отставил бокал и сказал, очень спокойно и даже вежливо.