-Так и даже ближе,- пожал плечами Эдуард,- Был один профессор, который хотел забрать меня в свою лабораторию для экспериментов. Как понимаешь, я-уникальный случай.
Он вяло улыбнулся. Аннабель протянула ему руку.
-Не знаю насчет случая, -сказала она,- Но ты действительно уникальный.
Слегка сжимая хрупкие пальцы Аннабель в своей руке, Эдуард подумал, что все эти слова скорее маленькая лесть, чтобы развеять его тоску. Но они вселяли надежду, и с этим Эдуард ничего поделать не мог.
Сама Аннабель кроме чтения коротала свои дни за разбором отцовских чертежей, привезенных Кларой из Жиля.
-Все говорили, что мой отец сумасшедший,- как-то вздохнула она,- Слишком много планов. Слишком мало денег. Никакой достойной работы. Одни приработки. Но, думаю, в нем все же была искра. Смотри!
Она показала Эдуарду какую-то схему. Тот мало разбирался в инженерии и для него все казалось не более чем сложным рисунком. Впрочем, объяснить все могла и сама Аннабель.
-Это чертеж разделочной машины для птицефабрик. Устройства, помогающего разделять части птицы без помощи мясника. Ножка к ножке. Крылышко к крылышку,- Аннабель хихикнула,- Конечно, здесь все работает на угле, что не слишком прогрессивно, но...Когда мне было лет шесть, на одной из выставок в Тубр показали и успешно продали точно такую машину. Говорят она практически произвела революцию и сделала своего обладателя богачом,- вздохнула девушка,- Отцу же это разбило сердце.
Эдуард снова взглянул на массу черточек.
-К сожалению, прогресс не стоит на месте и часто изобретения разных авторов идут нога в ногу,- сказал он.
Аннабель вздохнула.
-Да. К сожалению для нас с отцом...
Эдуард ничего не сказал. Да и что он мог сказать? Он никогда не знал бедности. И более того, он никогда не чувствовал той боли, что испытывает человек, когда его работа оказывается неоцененной. Странная мысль о том, что в жизни он никогда не стремился ни к чему, кроме как выбить побольше денег у отца, на секунду мелькнула в сознании Эдуарда. Но он смог заглушить ее, снова переключившись на Аннабель.
-Знаешь, а мне нравится механический цирюльник, сделанный твоим отцом.
- Ты врешь,- усмехнулась Аннабель.
-Нет. Правда отличная вещь. Шерсть с лица почти исчезла. Видимо боится снова появиться, чтобы более не видеть этой штуки.
Аннабель рассмеялась, и Эдуард вместе с ней.
-А если честно,- продолжил он,- У твоего отца очень интересные изобретения. Думаю, рано или поздно он смог бы доработать одно из них до совершенства.
-Ну, «поздно» уже не наступит никогда,- вздохнула Аннабель.
-Но это сможешь сделать ты!- пришла в голову Эдуарда невероятная мысль.
Девушка посмотрела на него так, будто он вдруг предстал перед ней в облике прекрасного принца.
- О чем ты только говоришь?!- пробормотала она.
Эдуард пожал плечами.
-Ну, ты ведь смогла разобраться в системе отопления замка... И эти чертежи ты понимаешь отлично. Вот я и подумал...
Аннабель не дала ему договорить. Встав с места, она порывисто обняла Эдуарда.
-Спасибо что так веришь в меня...
15
Зима подходила к концу. Это ощущалось в постоянно влажном воздухе, холодных дождях, порой все еще смешивающихся со снегом, огромном количестве льда и грязи на дорогах. Аннабель стояла у зеркала в своей комнате и решала, как сильно ей стоит зашнуровать корсет.
Решение было не из простых. И Аннабель готова была заплакать, глядя на свой округлившийся за последние месяцы живот.
Почему именно сейчас?! Три года чертового брака(!) и она понесла ровно в эти проклятые последние дни! Леруа, конечно же, писал бы кипятком от восторга. Но Леруа больше не было. Она была одна. В незнакомом городе. Дороги обратно в Жиль были сожжены. А говорить Эдуарду о том, что она носит под сердцем ребенка... Аннабель хотела, но и не знала, как сказать.
Здесь было замешано столько разных "но".
Первым из которых было то, что для Эдуарда ее ребенок будет чужим. Сыном или дочерью человека, желавшего убить его.
К тому же, Аннабель не была уверенна, любит ли Эдуард детей. Черт, она и сама не знала, как она к ним относится!
Живя в Жиле, она не особо игралась с малышами, даже если к ним приходили друзья Леруа, у которых эти дети имелись.
Осознав же, что ее плохое самочувствие, это вовсе не результат стресса, а зарождение новой жизни, первой мыслью Аннабель было тем или иным способом избавиться от ребенка.
Она никогда не хотела его. Это была мечта Леруа. Но Леруа мертв. А перед ней - новая жизнь, полная возможностей. И в этой жизни нет места каким-либо напоминаниям о прошлом.