Виолетта тоже ведет себя странно. Постоянно с кем-то общается по телефону, строчит СМС-ки. Ругается тихо себе под нос. Не знаю что и думать. Доктор, который меня навещает, семейный врач, очень плохо говорит по-английски. Пытаюсь объяснить ему, что беспокоюсь за душевное здоровье свекрови, но он, увы, совсем не понимает меня. Или не хочет понять. Конечно, не мне ставить диагнозы. Кто знает, может это со мной что-то не так?
Я начала учить французский, в конце концов, похоже я нескоро попаду на родину. Маме лучше без меня. Учеба потеряна. Наверное, надо строить жизнь здесь… Это последнее место, где находился мой любимый… Но я все еще запрещаю себе думать, что Влада не увижу больше никогда.
Очень скучаю по Лене, переписываюсь с ней, зову в гости. Она обещает приехать на роды, что меня очень радует. Мне нужна поддержка. Общения немного, в галерее клиенты редки. Совсем не прибыльное дело. Подозреваю, что Ериханов платит нам обеим зарплату из жалости. Но я все равно стараюсь изо всех сил.
Французский я тренирую на Луи. Он неразговорчив, чаще произносит отдельные слова. Возможно, это и не его родной язык. Расспрашиваю его, но пока успехов мало.
Он просто выполняет свою работу. Охраняет меня. Вот только от чего?
Я отказалась от наследства. Странно, но Виолетта поддержала меня в этом вопросе. Объяснила свою точку зрения довольно разумно:
— От больших денег одни проблемы. Влад вернется и все разрулит. Такое состояние только мужчине под силу держать, тебя бы сразу сожрали, девочка.
Мне спокойнее от ее одобрения, хотя мало доверяю этой женщине. Мне кажется, она все-таки не в себе.
Но мне нравится ее вера в то, что Влад жив. Она придает мне сил.
— У меня билет, я купила, купила, — радуется Лена как ребенок.
Приближается время родов, совсем немного осталось, пара недель. И я счастлива, что подружка решила навестить меня.
— Я страшно рада. Сколько стоит? Я пришлю тебе на карту деньги, — говорю радостно.
— Перестань, миллионерша… — отнекивается подруга.
— Ты не должна тратиться…
— Недорого, я с пересадкой взяла.
— Долго лететь придется?
— Это неважно! Главное, что скоро увидимся!
Меня прерывает клиент, просит показать ему картину. Извиняюсь перед подругой, прошу подождать минутку, и начинаю объясняться на английском.
— Ты сейчас на работе? — удивленно спрашивает Лена.
— Да, в галерее.
— Решила до самых родов пахать? Ты ведь наследница миллионов!
— Нет, никакая я не наследница, — смеюсь в ответ.
Подружку такая лаконичность не устраивает, приходится пообещать, что при встрече расскажу все подробнее.
— Почему ты дома? — недовольно спрашивает свекровь, сильно удивляя этим вопросом.
— Я выходная.
— Почему сегодня?
— Виолетта, я не понимаю вопроса. Я вам мешаю? Именно сегодня?
Она выглядит бледной, явно нервничает. Что же с ней такое? Решила устроить свидание? С мужчиной? За эти месяцы и намека на такое не было, но я ведь и не следила. Жила своей жизнью. Иногда свекровь была странной, иногда наоборот мы прекрасно ладили.
— Мне уйти? Я могу прогуляться, на пару часов…
— Да, отличная идея.
Значит, скорее всего, все-таки мужчина.
А вдруг она узнала что-то про Влада? И не хочет говорить?
Эта мысль приходит уже на прогулке. Но зачем скрывать от меня такое? Тем более перед родами, когда он нужен мне как воздух! Его сила, его поддержка…
Никак не могу избавиться от навязчивой идеи, пришедшей в голову. Поэтому, возвращаюсь к дому. Прошел час как я ушла. Если спугну немолодых любовников — извинюсь, попрошу прощения. Пусть Виолетта меня покроет хоть матом. Но я буду знать. Я должна убедиться…
Дом очень тихий, не похоже, что здесь гости. Свекровь, похоже, и Веру Федоровну отослала.
Захожу тихонечко, чувствуя себя заправской шпионкой. В гостиной горит свет. Виолетта и правда не одна. Но когда вижу, кто ее гость…
Первый порыв — закричать, осыпать ругательствами, покрыть матом. Но я буквально превращаюсь в статую. Они меня не видят, заняты разговором. Как я могла так сильно ошибиться в Виолетте? Как могла снова поверить этой женщине? Как же сильно я об этом сейчас жалею!
В гостиной — Милена Вишневская, такая же роскошная, идеальная, как всегда. Ходит взад-вперед перед камином. Свекровь сидит, съежившись в кресле, мотает головой и что-то бормочет себе под нос.
— На такое я не согласна. Это мой внук. Я не пойду…