Ситуация становилась вызывающей, а перед вызовом скандинавские воители не привыкли отступать. Йохан зашел в храм и сел рядом с приглянувшейся девушкой, в соседнем ряду. Важная дама, конечно, недовольно покосилась в его сторону, но возразить все же не решилась. Зато одернула красотку — и довольно громко. Вероятно, не без коварного желания осрамить девушку перед соседями:
— Марта, не стреляй глазами по сторонам! Ты в храме Божьем!
Так Йохан узнал, что красавицу зовут Мартой, почти как его вечно хныкавшую маленькую сестру, о которой он теперь частенько вспоминал…
Девушка смолчала, но когда ее строгая старшая спутница отвернулась, улучила момент и снова улыбнулась Йохану — как ему показалось, на сей раз приветливо и немного печально, словно приглашая его посочувствовать ее доле. Никакие замечания в мире не могли ее остановить… Потом она наклонилась к другой девице — по-видимому, сестре, и что-то зашептала той на ухо.
— Не пристало дочерям пастора шептаться во время службы, как деревенским простушкам! — одернула их дама.
«Так это девицы Глюк! — догадался Йохан. — Везет же мне на пасторских дочек!» Он широко улыбнулся девушкам, а затем, чтобы искупить невольную бестактность, вежливо кивнул им.
В этот раз Йохан впервые не слушал слов преподобного Эрнста Глюка. Более того, он не мог дождаться, когда закончится служба. Какая-то внешняя сила, природы которой молодой драгун не мог понять, влекла его к этой темноглазой красавице. «Это твоя судьба, — казалось, говорил властный и твердый голос. — Вперед, солдат!»
Протиснувшись среди неспешно направлявшихся к выходу горожан, Йохан решительно направился прямо к госпоже Глюк. Строгая дама в тот момент как раз разворачивала своих овечек в парную колонну.
— Доброго дня, почтенная госпожа пасторша! Здравствуйте, достойные девицы Глюк! Осмелюсь представиться вам, — юноша церемонно поклонился семейству, по военному артикулу держа шляпу на согнутой в локте левой руке, а правую положив на эфес палаша. — Уппландского драгунского полка полковника Веннерстедта ротный трубач Йохан Крузе. Осмелюсь добавить, я — младший сын рыцарского рода Крузе, пожалованного этим именем в стародавние времена по милости короля Мангуса Ладуласа!
— Ваше благородное происхождение, герре трубач, еще не дает вам права непристойно смущать порядочных девиц! — презрительно фыркнула пасторша, специально выделив голосом скромное звание Йохана. — Если вам не терпится свести знакомство с добропорядочным семейством, извольте попросить кого-нибудь из уважаемых граждан Мариенбурга представить вас. А уж тогда посмотрим, сочтем ли мы ваше общество достойным нашего положения и репутации.
Йохан с усилием проглотил обиду. Пожалуй, от ответной дерзости его удержал только смелый и любопытный взгляд темноволосой красавицы, благожелательно скользнувший по его лицу и фигуре, а затем, восхищенно, — по мундиру и амуниции.
— Увы, госпожа Глюк, — смиренно сказал Йохан, — из всех почтенных жителей Мариенбурга я лучше всего знаком с честным продавцом сукна Мейером, в доме которого мы стоим на постое. Но герре Мейер сейчас разделяет общество моего лейтенанта и потому пропустил службу. Ваши соседи почему-то не очень спешат заводить с нами знакомство. И это поистине большое упущение, ведь мы, уппландские драгуны, не какая-нибудь жалкая пыльная пехтура! В наш прославленный полк принимают только свободных землевладельцев, выходцев из старинных и благородных семей, преданными трудами многих поколений которых укреплялась сама шведская корона. В славном лене Уппланд мы — гордость родного края!
— Так чего же вы хотите от нас? — несколько смягчилась пасторша. Ее дворянское самолюбие явно тешилось беседой о «поколениях благородных предков».