— Почему? — Снова настороженный взгляд, обращенный на меня.
— Не знаю, — ответила я в нерешительности. Что было такого в Плутонии? Я вспомнила его широкую улыбку... Его равнодушные глаза не улыбались. — В нем есть какая-то... Другие достаточно открытые. Ты знаешь, что у них на уме. Плутоний не такой. Он затаенный. Ты давно его знаешь?
— Нет, совсем недавно. Я раздумывал сегодня, почему он покинул наместника Пизона и перешел ко мне.
Последний свадебный подарок мы получили от отца Пилата. Я ахнула, когда раскрыла сверток и достала из него золотую тарелку. А всего их было двенадцать, и на каждой выгравирован астрологический знак.
— Их нужно немедленно обновить, — предложил Пилат. — Давай соберем гостей.
Я поблагодарила Исиду за такой восхитительный свадебный подарок. Мои родители подарили нам Рахиль.
Германик и Агриппина — первые в списке гостей. Как мне было известно, на Пилата произвело впечатление мое родство с правящей семьей Рима. Он обрадуется их присутствию, а я не стану особенно переживать из-за прихода моих родителей. «Если бы только на первый раз можно было ограничиться двумя парами», — подумала я. А то такое испытание! Г ости будут рассчитывать на хозяйку вроде мамы или даже Агриппины. Наше общественное и, возможно, политическое положение будет зависеть от этого званого вечера. Вдруг я подведу Пилата? Ситуация хуже некуда. Как хорошо, что тарелок всего двенадцать, а то Пилат захотел бы устроить банкет.
Позднее, почесывая затылок стерженьком для письма, я обдумывала меню вместе с мамой,
— Пилат расщедрился на ведение хозяйства, — заметила она, — поэтому он ждет чего-то особенного.
— Я знаю. Как раз это меня и смущает. — Я жестом подозвала рабыню, проходившую мимо с охапкой цветов: — Принеси нам два бокала фалернского.
— Слушаюсь, госпожа, — ответила она с явным нетерпением на лице.
— Кто это? — спросила мама, кивая в сторону уходившей из комнаты рабыни.
— Психея. Пилат привел ее на днях с двумя новыми рабами-садовниками. Он не нарадуется на нее, по его словам, она готовила для бывшего наместника. Она о себе высокого мнения, можно подумать, я у нее рабыня. По крайней мере ей нравится работа на кухне. Я слышала, Психея восторгалась новой кирпичной печью.
Некоторое время спустя Психея вернулась с двумя бокалами. Она поставила их на стол перед нами и направилась к выходу.
Мама пригубила вино и воскликнула:
— Нет, это никуда не годится. Психея, вернись!
Рабыня послушалась и поклонилась маме:
— Что-нибудь не так, госпожа?
— Очень даже не так! Вино не только не разбавлено как надо, оно вовсе не фалернское.
— Ой, простите, госпожа. Я виновата.
— Да, виновата. Изволь исполнять приказы моей дочери. Ты поняла?
— Поняла, госпожа.
— Ступай и принеси, что тебя просили. И подай вино так, как положено.
Когда Психея вышла, я сказала маме:
— Мне кажется, она привыкла к госпоже более старшего возраста.
— Клавдия, ты — ее госпожа. Помни об этом всегда.
— Хорошо, мама. — Я взяла табличку и начала записывать. — Вчера Психея приготовила фламинго с изюмом. Получилось вкусно. А как насчет любимого блюда Германика — молочного поросенка в сливовом соусе?
— Замечательно, — согласилась мама. — Но нужно кое-что еще.
— Как-то на днях я сама приготовила ужин Пилату. Он долго потешался надо мной, словно я девочка, которая играет в дочки-матери. Я понимаю, он отнесся к моей стряпне с недоверием, а вышло замечательно. Он даже удивился.
— Ну и что ты приготовила?
— Курицу по-нумидийски. Ты помнишь, я купила на рынке немного асафетиды[7]? Я добавила ее в блюдо. Получилось очень пикантно.
На маму это произвело впечатление.
— Дай рецепт Психее, — предложила мама. — Теперь она постарается.
В течение трех дней мы с Рахилью безуспешно пытались отобрать для развлечения гостей фокусников, актеров, певцов, танцовщиц и музыкантов. Мне хотелось пригласить поэта, но в конце концов я остановила свой выбор на фракийской танцевальной группе. Женщинам должно понравиться ее исполнительское искусство, а мужчинам — танцовщицы в нарядах, не слишком скрывающих их прелести.
Я тщательно продумывала, как будут размещаться гости. Конечно, Германик и Агриппина — справа от нас, а кто дальше — сразу возникали сложности. Поначалу я не включила в список приглашенных Пизона и Планцину. На такой просчет сразу обратил внимание Пилат:
— Ты в своем уме?
— Может быть, не стоит... на первый раз?
— Просто необходимо. Первый званый вечер — самый важный. Пизон — человек Тиберия. Ты это знаешь. Непростительно будет обидеть его.
Пилат оставался непреклонен, и мне пришлось нехотя согласиться. Кушетка слева от нас — для Пизона и Планцины. Высшие офицеры с женами, в том числе мои родители, а также двое многообещающих партнеров Пилата со своими половинами, будут сидеть по обеим сторонам на самых низких кушетках дальше всего от нас.
В тот день я встала рано и все время бегала на кухню, чтобы присмотреть, как готовится каждое блюдо. Курица по-нумидийски должна стать сюрпризом. Я с одобрением наблюдала, как присмиревшая Психея измельчала корень асафетиды и смешивала его с толчеными орехами и финиками, доставленными в то утро караваном из Александрии. В кирпичной печи готовились цыплята в белом вине. Вдыхая аппетитные ароматы, я макнула палец в соус и одобрительно кивнула, уверенная, что мой ужин запомнится как маленькая сенсация. Вне всяких сомнений, Психея была прирожденной поварихой и любила это занятие. Меня радовало, что ей понравилась наша печь. Около нее рабыня будет проводить много времени.
Предоставив ее заботам завершающий этап приготовления блюд, я удалилась в жилую часть дома. Я вникала в каждую мелочь предстоящего вечера, как это много раз делала мама. На рассвете Рахиль ходила на цветочный базар, и сейчас аромат роз наполнял каждую комнату. Просматривая составленный ранее перечень предстоящих дел, я с гордостью отметила про себя: полы блестят, серебро сверкает. Ничто не упущено. Успех вечера в руках Исиды.
7
Асафетида (Ferula assa-foetida) — многолетнее травянистое растение семейства зонтичных. Из млечного сока корней растения получают пряность.