— Какая красота, Клавдия, — сказал Пилат, увидев мраморную статую в лунном свете. — Ты должна здесь устроить праздник.
— Уже устраиваю. — Я кивнула Психее, подошедшей к нам с двумя бокалами вина на серебряном подносе. Музыканты заиграли нежную мелодию.
— Извини меня, Клавдия, ради всего на свете, извини. У меня назначена встреча с Сентием.
— Ты должен идти?
— Боюсь, что да. Неспокойно на границе с Парфией. Нам нужно многое обсудить. Прости меня. — Пилат поцеловал меня в лоб. — Мы отпразднуем в другой раз.
Мои глаза заволокли слезы. Какая глупость!
— Конечно, — согласилась я и отвернулась.
— Не пора ли вам заказать новые наряды? — сказала Рахиль, когда мы на четвертый день после несостоявшегося торжества играли в настольные игры в моей спальне.
— Очень может быть...
На следующее утро мы в паланкине отправились осуществлять задуманное.
— Какой чудесный город! — воскликнула я, отодвинув занавеску, чтобы полюбоваться цветущими деревьями вдоль широких улиц, залитых солнцем. В Антиохии, где счастливо сочетались благоприятный климат и прекрасное местоположение, жили люди, которые, как никто в мире, любили роскошь и потакали своим слабостям. Впервые за долгие месяцы я воспрянула духом и вдруг почувствовала себя счастливой оттого, кто я и где я. Исида снова со мной — я это знала.
Найти материю по вкусу не представляло сложности: фиолетовое полотно для накидки, прозрачную шелковую ткань дымчатого цвета на палу и еще атлас гранатовой расцветки для подушек на кушетку. Я приобрела свиток прекрасно иллюстрированной эротической поэзии и предвкушала, как мы будем читать ее с Пилатом. Для Рахили купила новые красивые туники, а для Гекаты — ошейник с лунным камнем. Я выбрала павлинов в сад, экзотических рыб и лилии для нового бассейна. Потом до вечера с нетерпением ждала, когда рабы принесут их.
— А как давно вы не были в банях? — спросила Рахиль.
— Очень давно, — призналась я. — Ни с кем не виделась целую вечность. Даже не знаю, о ком сейчас говорят.
Хотя в доме у всех моих знакомых женщин имелись свои бани, большинство из них посещали общественные, в особенности фешенебельный Дафний, и считали их своего рода клубами. Сюда приходили не только для мытья и массажа, но чтобы себя показать и на других посмотреть. Если последние сплетни и разговоры оказывались малоинтересными, к услугам посетителей имелись певцы, танцовщицы, поэты.
В вестибюле Дафния, украшенном мозаикой, мы с Рахилью разошлись. Она направилась в отделение для рабов с небольшим бассейном. Служительница проводила меня в отдельный кабинет, где меня должна была раздеть другая женщина. Сколько тел она видела, думала я, когда рабыня снимала с меня хитон и палу. С бесстрастным выражением лица она взяла серебряный кувшин, полила из него на мои плечи и потом усадила на край большого мраморного бассейна. Вошла еще одна рабыня, вдвоем они намазали меня ароматическими маслами, а потом проворно соскребли их с помощью стригилей. При мысли о том, какой я предстану перед Пилатом, мне стало еще приятнее от этих действий. Пилату, надеялась я, доставит удовольствие лишь одно прикосновение ко мне, и, может быть, улетучатся недопонимание и натянутость, разделявшие нас в последнее время.
В блаженном бессилии и неге я унеслась мыслями к первым дням нашей супружеской жизни, вспоминая его гладкое, упругое тело, и убеждала себя, что все будет как прежде. Должно быть как прежде. Смех, донесшийся из соседнего кабинета, прервал мои грезы. Один из голосов показался мне знакомым, но кто эта женщина, я сразу не узнала.
— Удивляюсь, что он в ней нашел, — говорила женщина. — Не такая уж она красавица.
— Справедливости ради, у нее милая мордашка и большие глаза, — возразила другая.
— Милая мордашка — это еще не все. Как и большие глаза. Кажется, она все время витает в облаках, будто не от мира сего.
— Некоторым это нравится. Ему же понравилось. Иначе он не женился бы на ней.
— Может быть, ты и права, — согласилась первая собеседница. — Но вот интересно, она догадывается?
— Не думаю. Они ведут себя осторожно. Представляешь, что будет, если кто-нибудь узнает. Ведь Марция — жена нового наместника.
Я сгорала от любопытства. Кто они, эти женщины, чьи голоса я слышала? И кто та незадачливая жена? Кто бы она ни была, я ей не завидовала, если ее соперницей оказалась чаровница Марция. Меня подмывало встать и выглянуть. Только сладкая истома удерживала на месте. Женщины ушли во фригидарий окунуться в бассейне с прохладной водой, и я больше не слышала их голосов.