Радость, охватившая меня некоторое время назад, сменилась предчувствием беды, нависшей над моими родителями и Агриппиной.
Разговаривая с наместником Сентием, я нашла взглядом за его спиной Пилата. В дальнем углу мой муж оживленно беседовал с Аврелией Перрей, женщиной неописуемой красоты, женой самого состоятельного всадника в Антиохии и, как утверждали некоторые, в Сирии. В разгар беседы она вдруг разразилась неудержимым хохотом. Что ее так развеселило? Мной овладело желание подойти и перебить их, увести мужа, но я заставила себя продолжать разговор с Сентием. Наконец мне удалось вежливо завершить его, но Пилат уже пропал из поля зрения. В комнате было душно, гул голосов начинал утомлять меня. Мне захотелось выйти хотя бы на минуту.
Мои украшенные драгоценными камнями сандалии поскрипывали, когда я быстро шла по дорожке, пролегавшей среди подстриженных самшитовых кустов, лавровых деревьев, гранатов и реликтовых сосен. Я села на уединенную скамейку у бассейна. Напротив меня мраморная Венера с постамента смотрела на клумбу из бледно-розовых роз. Я вспомнила о маме, больше всего любившей розовый цвет и почитавшей Венеру за то, что та щедро одаривала ее. Если Тиберий обвиняет в соучастии в преступлении тех, кто впал у него в немилость, то мои родители, несомненно, первые в их числе. Как жаль, что сейчас мамы нет со мной. Многое хочется с ней обсудить. Я никогда не чувствовала себя такой одинокой.
Подняв голову, я увидела мужчину, стоявшего под аркой. Как долго он наблюдал за мной?
— Кто здесь? — воскликнула я и встала со скамейки.
Он вышел из тени на свет от горевшего факела.
— Вы не помните меня?
— Нет, — нерешительно ответила я, поправив на плече палу. — Вы гость в этом доме?
— Да, конечно.
— Я не видела вас.
— Но я вас видел. — Он говорил с небольшим, незнакомым мне акцентом.
Красивый, но внешне грубоватый, он был высок — наверное, на голову выше Пилата. Что-то мне показалось в нем знакомое. Когда он улыбался, складки обрамляли его губы.
— Это было давно. На гладиаторских играх. Вы подняли вверх большой палец.
На меня нахлынули воспоминания. Насмешки Ливии и Калигулы. Охватившая меня паника. Лицо молодого гладиатора, улыбавшегося, решительного и такого мужественного. Возникшая вдруг уверенность в его победе. Всеобщее возбуждение, кровопролитная схватка. Двойной триумф — мой и его.
— Не может быть! Вы — тот самый гладиатор?
Он подошел ко мне ближе и слегка поклонился:
— Я — Голтан. Вы, наверное, и не помните, как меня зовут?
Я поправила завиток волос, выбившийся из моей аккуратной прически.
— Конечно, помню. Как я могла забыть? Но Голтан, которого я помню, был почти мальчишка. Если мне не изменяет намять, он был рабом.
— Мальчишки вырастают. А тот, что перед вами, больше не раб.
Я посмотрела ему в глаза:
— А что вы здесь делаете?
— Пришел, чтобы встретиться с вами.
Я уставилась на него, онемев от изумления.
— Не удивляйтесь. Мне всегда было интересно знать, что сталось с девочкой, предсказавшей мою победу.
— Вы не представляете, мне тоже памятен тот день. Столько воды утекло с тех пор! Моя жизнь и жизнь моей семьи изменилась так неожиданно. А как ваши дела? Зачем вы приехали в Антиохию?
— Мне повезло. В последний раз, когда вы видели меня, я одержал первую победу, а потом их было много. В конечном счете я выкупил себе свободу и приобрел еще немало чего. — Улыбка промелькнула на его губах. — Я приехал в Антиохию на игры и сражался вчера.
— И очевидно, победили. Жаль, я не знала.
— Вы не ходите на игры?
— Не часто. — Я замолчала, изучая его. На нем была туника и тога из белого тончайшего египетского полотна. Тога крепилась брошью с рубином, самым большим из тех, какие я когда-либо видела. — Должно быть, у вас есть все, что вы желаете.
— Наверное, у вас тоже.
Я кивнула и улыбнулась, почувствовав иронию в его словах.
— У вас все та же обворожительная улыбка. — Я подавила в себе глупое желание провести пальцем по выемке на его подбородке, дотронуться до ямочек на щеках. — Женщины находят вас неотразимым.
Он пожал плечами:
— Кому-то нравится играть с огнем.
— А вам? Вы продолжаете рисковать жизнью и сейчас, когда вы — свободный человек?
— Почему бы нет? Это единственный способ для многих из нас быстро заработать много сестерциев. Вам это трудно понять, вы всегда были при деньгах.
— Не всегда, уверяю вас.
— Но сейчас-то уж точно.