— Только один человек жестоко поступал со мной, — сказала она, слегка пожав плечами. — Я оставила его. Многим хочется моего внимания. Да, я доставляю радость мужчинам. Там, откуда я родом, некоторые женщины посвящают себя любви. Они — священные служительницы богини Ашторет. Они счастливы доставлять удовольствие.
— Но ты не можешь до конца дней дарить удовольствие.
Мириам улыбнулась, очевидно, довольная собой:
— Я думала об этом. Мне довелось испытать одиночество и чувствовать себя абсолютно беспомощной. Больше это не повторится. Мои любовники щедры. Я храню деньги там, где их никто не достанет. У меня в запасе еще много лет. Когда они истекут, я куплю виллу на берегу моря и буду коротать время за чтением.
— Я тебя совсем не понимаю. Не могу представить такой жизни.
— То же самое я могу сказать в твой адрес.
Единственно, в чем мы нашли согласие с Мириам, — это в том, что испытывали нетерпение в Асклепионе, хотя многим гостям пришлось по душе месяцами сидеть в тени колоннад и вести беседы о клизмах и кровопускании.
— Что бы ты стала делать, если бы Като захотел остаться надолго? — спросила я.
— Оставила бы его, — не задумываясь, ответила Мириам и добавила: — Като — человек действия. Он нетерпелив, как и мы. Прошлой ночью он сказал, что готов попробовать змеиную яму.
— Змеиную яму? — У меня на голове зашевелились волосы.
— Он шутит, конечно, но он как на иголках.
— Что такое змеиная яма?
— Я, право, не знаю. Персонал говорит о ней шепотом. Должно быть, она для безнадежно больных — умалишенных. — Она на минуту задумалась, глядя на простиравшуюся внизу долину, а потом повернулась ко мне. — Вероятно, каждого в саду поджидает змея. Рано или поздно нам придется повстречаться с ней.
О чем это она? Змеи, помешанные. Я решила сменить тему разговора.
На следующее утро Мириам сообщила, что Като Валерий наконец видел сон.
— Ему приснился Асклепий, он стоял перед Сфинксом, — рассказала она. — Врач считает, что его суставу поможет солнце. Завтра мы отправляемся в Египет.
— Я буду скучать по тебе, — сказала я, вовсе не кривя душой. Поразительно, что эта странная женщина с экстравагантными взглядами почти сразу стала близкой подругой.
— Дорогая моя, мы снова встретимся. Я уверена, — сказала Мириам.
Я посмотрела ей в глаза и кивнула.
После того как Мириам уехала, я думала только о Пилате. Что он делает? С кем он?
— Я возвращаюсь домой, — сказала я Галену на следующий день. — Это уже седьмое утро, когда я просыпаюсь и ничего не помню, абсолютно ничего.
— Вы не можете уехать.
— Почему? Что вы этим хотите сказать? Я могу уехать и уеду.
— Ваш муж хочет, чтобы вы остались. Ваш опекун на этот счет высказался вполне определенно.
Меня бросило в дрожь.
— Какой опекун?
— Плутоний, конечно.
Я понизила голос, зная, что нас слышат:
— Мы приплыли сюда вместе, но я едва ли стала бы называть его...
— Ваш муж хочет иметь наследника. Он предоставил вас заботам Плутония, отвечающего за то, чтобы вы прошли все курсы лечения.
— Мне кажется, я сама прошла их.
— Не совсем так. — Гален немного помолчал. — Мы наметили для вас еще одну терапию.
Я вспомнила слова Мириам и застыла в ужасе:
— Змеиную яму, что ли?
— Вы слушаете всякую болтовню, которой занимаются в бане. Вы же ничего не знаете об этом. Она оказывает благотворное действие на душу и тело.
— Если пациент остается жив. Я отказываюсь! — выкрикнула я, и мне было все равно, слышат меня или нет. — Я категорически отказываюсь!
Глава 18
Асклений
Я закричала в темноте. Сильные, цепкие руки подхватили меня и стащили с кровати. Я открыла рот, чтобы закричать снова, но не услышала никакого звука. Сердце вырывалось из груди, я пыталась сопротивляться. Руки, словно налитые свинцом, не слушались.
— Нет, нет, нет, — стонала я.
Когда я проснулась, у меня болели все члены и кружилась голова. Я зажмурилась от яркого солнечного света, бившего из небольшого окна напротив. Чувствуя себя как зверек, попавший в ловушку, я переводила взгляд с одной стены на другую. Маленькая комната, чистая и светлая, простотой обстановки напоминала тюремную камеру: узкая кровать, стул, стол, крохотное зеркало над ним.
Пошатываясь, я подошла к окну и очень удивилась, что нахожусь высоко над землей. Внизу раскинулся Пергам. Я сразу узнала большой центральный алтарь Асклепия, затем библиотеку и театр. Редко кто из торопливых прохожих поднимал голову, а если и поднимал, то не обращал внимания на мои крики.