— Милый, — говорю, не переставая пороть, — раз ты не хочешь ребёнка, то отныне все свои оргазмы будешь получать через порку и пеггинг.
— Нет!... Без пеггинга, — лопочет между ударами плётки этот осёл.
— А сейчас и нет пеггинга, — демонстративно усмехаюсь я, продолжая упражнение с плёткой. — То, что есть, называется порка пениса. Но если ты немедленно не кончишь, — зловеще шепчу ему, — надену страпон и буду ебать.
Замолкаю и пытаюсь сосредоточиться на ритме. Чувствую, что Энди близок к кульминации, но сделать последний шаг ему не удаётся. Швыряю плётку на скамью, беру в руки его член, делаю несколько незамысловатых движений и… он кончает в мою ладошку.
…После леопардовой плётки by night я отдыхаю в гостиной за рюмкой абсента. Энди стоит рядом со мной у стола. Я не предлагаю ему сесть, но не из вредности, а потому как понимаю: это окажется дополнительной пыткой для его горящих ягодиц. К тому же я знаю, что абсент он не любит. Впрочем, сейчас самое время вернуться к разговору о нашей семейной жизни. У нас должны быть дети; если муж этого не разумеет, то надо учить его уму-разуму.
— Энди, как насчёт того, чтобы завести ребёнка? Леопардовая плётка не приблизила тебя к полноценной семейной жизни?
— Какой ребёнок родится у алкоголички?! — злобно шипит он. — Не иначе как обезьяна.
— Ты ведь любишь одну африканскую обезьяну, разве нет? — смеюсь я. — Когда родится ребёнок, у тебя появится вторая обезьяна.
— А если это будет мужская особь? — не сдаётся он.
— Тогда у тебя будут разнополые обезьяны, чем это плохо?
Энди молчит. Я делаю большой глоток «Xenta»; чувствую, как зелёная огненная вода плюхается в желудок. Ещё не разгадав, хорошо мне или плохо, задаю дурацкий вопрос:
— Do you love your wife more because she spanks you?
К моему удивлению, Энди утвердительно кивает, целомудренно целует меня в щёку, называет круглосуточно красивой женщиной.
— Когда ты напишешь книгу про нас? — задаю мужу очередной бессмысленный вопрос.
— Думаешь нужно? И как её назвать в таком случае? — откликается он в своей излюбленной манере, то есть вопросами на вопрос.
— Попробуй включить фантазию, — говорю, — ты же модный писатель, мэтр эротической прозы, — хихикаю я. — Наверняка, тебе известно, что жизнь — это игра, которой занимаются, пока ждут смерти. Я бы назвала книгу просто: «Жена писателя играет в BDSM». Как тебе нравится сие наименование, любимый?
— Мысль, конечно, интересная, — смеётся Энди. — Кстати, дорогая, раз уж ты мечтаешь завести ребёнка, то ладно, я соглашусь… на ребёнка, — уточняет он, — но только, когда в нашей семье пороть леопардовой плёткой будут жену, и она перестанет лакать свой идиотский абсент. Всё в твоих руках. Выбирай! — восклицает этот хитрый русский тембо. Мой муж, мой любимый писатель.