— Дома, проходите.
Холли Браун прошла в комнату, покосившись на Линду Сью, щедро расцеловавшись с Хэнком и поздоровавшись с его родителями.
— Когда я услышала, что ты вернулся, то решила навестить тебя, подумав, что ты мог бы зайти ко мне.
— Оставь, — проговорила Линда Сью, — Хэнк женился.
— Меня зовут Мэгги. Я его жена с прошлой недели. Может останетесь пообедать?
— Хорошо, если не помешаю, — и Холли повесила сумочку на спинку стула.
Мэгги достала еще один прибор, и, черт возьми, она чувствовала себя в этот момент настоящей женой, как не покажется это нелепо.
— Может мы ждем еще кого-нибудь? — спросила она у Хэнка. — Мне, наверно, надо пойти приготовить еще картошки?
Холли и Линда Сью переглянулись.
— Этот брак — такая неожиданность. Все женское население Скоджена охотилось за Хэнком несколько лет, — задумчиво проговорила Холли.
— Мы познакомились на семинаре в Ратджерсе, — сказал Хэнк.
— Да, это можно назвать любовью с первого взгляда.
— У Хэнка всегда любовь с первого взгляда, но она еще ни разу не заходила так далеко, — съязвила Линда Сью, подливая соус к картошке.
— Да, для меня этот дом полон воспоминаний. Когда я была маленькой, а мой отец работал, собирая на грузовике молоко в кооперативе, я часто приходила сюда на печенье с лимонадом. Потом мы обычно играли с Хэнком в монополию на ковре, потом Хэнк стал старше…
Холли сосредоточилась на мясе. Все присутствующие, кроме Мэгги, тоже уставились в свои тарелки. Хэнк нехотя пробормотал:
— Пришел серенький волчок, куснул Холли за бочок.
Линда повернула голову к Хэнку.
— А Бабба знает о женитьбе? — спросила Линда Сью.
— Нет, я еще не успел повидаться с ним после приезда.
— Баббе не понравится, если он узнает об этом последним.
— Кто такой Бабба, позвольте узнать? — спросила Мэгги.
И опять воцарилось молчание. На сей раз его прервала мать Хэнка:
— Бабба — его лучший друг, просто не верится, что Хэнк еще не рассказал тебе о нем.
В это время снаружи раздался визг тормозов и лай Горацио.
— Думаю, теперь мой черед открывать дверь, — проговорил Хэнк, направляясь в прихожую. Через несколько минут он вернулся в комнату, ведя перед собой двух женщин средних лет.
Мэгги едва не упала со стула — это были мама и тетя Марвина!
— Мама! Тетя Марвина! — она мигом очутилась в их объятиях.
— Мы были тут неподалеку и решили повидать тебя.
«Ничего себе неподалеку, — подумала Мэгги, — шесть часов езды. Впрочем, не все так плохо».
— Мама, тетя Марвина, мне хотелось бы представить вам моего мужа — Хэнка Мэллона, а также его родителей — Хелен и Гарри, а это — Линда Сью и Холли. Мы как раз объясняли всем, как мы познакомились с Хэнком, когда он прошлым летом был на семинаре в Ратджерсе.
— Думаю, для вас это тоже неожиданно, — сказала Холли, вонзая вилку в мясо.
Мама и тетя переглянулись.
— Мы только хотели сказать об этом. Не было даже времени на настоящую свадьбу в Польском зале. — И она погрозила дочери пальцем, но ворчание ее было явно притворным.
Хэнк тем временем поставил еще два прибора и принес из кухни еще два стула.
Начала, как всегда, мать.
— Да, Мэгги всегда была трудным ребенком, с детства с характером.
— Она всегда была себе на уме, — в унисон с ней подхватила тетя Марвина.
— Не хотела есть фасоль.
— Делала только то, что сама считала нужным.
Хэнк с любопытством наблюдал за смущением Мэгги. Ему хотелось узнать о ней побольше. Хотя обстановка была не самой подходящей, он все-таки спросил:
— Мэгги говорила, что в детстве была трудным ребенком.
— В детстве она была грозой Риверсайда, все мальчишки влюблялись в ее каштановые локоны и ходили за ней табунами. Но она не хотела иметь с ними ничего общего, — рассказывала Мейбл, — и если они не понимали слова «нет», то она могла добавить и кулаком.
— Мы думали, что она вообще не выйдет замуж, — сказала тетя Марвина.
— А помнишь, в девять лет она написала то ужасное слово на парадной двери Кэмпбеллской школы?
— То ужасное слово было вызовом, — сказала Мэгги, — потом я вернулась и сама стерла его.
— По-моему, слово так и не было стерто, администрации пришлось покрасить дверь, а мы вынуждены были заплатить за покраску.
«Да, Мэгги действительно непредсказуема», — подумал Хэнк. Он живо представил ее соседской девчонкой-сорванцом, она и сейчас, пожалуй, не слишком изменилась.
— И что же еще вытворяла Мэгги? — спросил Хэнк.