— И кто еще собирается прийти за дневником?
— Да нет, желающих больше не будет, — сказал Бабба, открывая дверь своего грузовика, — мы уже обшарили все углы в доме, но тщетно, его нигде нет, многие говорят, что его вообще нет. Кроме того, многие боятся вашей домохозяйки. Я уверен, что Фред придет, но потом я должен починить зажигание в своем грузовике. И не забудь, что мы обещали убрать зал ассоциации, а вечером — покер у Верна.
— А ты ужасно занят сегодня, — заметила Мэгги, проскальзывая на заднее сиденье пикапа Хэнка.
— Я пересмотрю свой распорядок, теперь я женат.
Хэнк сунул руку ей под кофточку и погладил ее грудь. Устроившись рядом, он поцеловал ее.
— Как удар за черту в бейсболе, — прошептал он.
Ее рука нашла молнию его джинсов.
— Как насчет того, чтобы починить «форд» Билла Гризба?
Рука скользнула в его ширинку и обрела искомое.
— Этот бездельник собирается чинить «форд»?
Его ответ потонул в стоне наслаждения.
Мэгги хотелось взять активную роль на себя. Но, едва коснувшись Хэнка, она почувствовала, как желание, вызванное его близостью, приятным толчком наполняет тело, которое словно загорелось жаром любви. Мэгги забыла и свое намерение, и то, что находится на заднем сиденье грузовика, и то, что их могут увидеть; забыла обо всем, кроме мужчины, двигавшегося на ней. Теперь он стал искушен. Зная все ее секреты, все ее предпочтения, ее ритм. Его пальцы гладили, а рот пожирал тело. Мэгги казалось, что она уже на пределе, но Хэнк вел ее дальше, гораздо дальше.
Затем они лежали, тесно прижавшись друг к другу, в благоговении перед властью своей любви, в немом изумлении перед тем, как они смогли проделать все это посреди бела дня, в машине.
Хэнк поднял голову на уровень стекла.
— Никто не смотрит, — облегченно вздохнул он.
Мэгги захихикала. Она чувствовала себя как глупый подросток, только подростком она не делала таких вещей.
Хэнк сел и привел в порядок свою одежду.
— О'кей, теперь я готов к встрече с родителями.
— Может, сперва принять душ, или хотя бы причесаться?
Он завел машину.
— Я хочу добраться до истины.
Спустя пятнадцать минут его родители были удивлены его появлением.
— Не верится, что ты так рано встал.
— Мама, у меня ферма, я каждый день встаю на рассвете.
— Да, но дома ты никогда не вставал так рано. Ты завтракал?
— Да, я уже поел.
Хелен покосилась на волосы Мэгги.
— Может, кофе?
Мэгги вспомнила, что оставила свой кофе на кухне.
— Это было бы неплохо.
Гарри Мэллон посмотрел поверх газеты и очков.
— Не думал, что ты придешь так рано.
— Я каждый день встаю рано. Я — фермер.
— М-м-м… — сказал Гарри, — яблоки.
Хэнк вздохнул и уселся напротив.
— Что-то случилось. В мой дом вторгаются люди.
— Я слышал об этом, — сказал отец, — я этого не понимаю, в Скоджене никогда такого не было.
Хэнк холодно взглянул на него:
— Ходят слухи, что всему причиной ты, говорят, что обещал миллион Фреди Макдонахью, если он украдет для тебя дневник Мэгги.
Сперва Гарри не поверил, затем улыбнулся, лицо его при этом покрылось сеткой морщин.
— Это ты не серьезно.
— Серьезно.
Гарри внимательно посмотрел на него и улыбка исчезла.
— Все в городе только и делают, что пытаются заработать этот миллион.
Хелен подала Мэгги кофе и тоже присела к столу.
— Гарри, это правда? — спросила она.
— Нет, конечно. Откуда мне взять миллион долларов.
— Ты — президент банка, — сказал Хэнк.
— И что, они все думают, я присвоил миллион?
— Нет, они просто думают, что ты богач, — сказал Хэнк.
— Народ здесь прекрасный, — заметила Хелен, похлопав Мэгги по руке, — и в чем его не заподозришь, так это — в недостатке остроумия.
Фред Макдонахью постучал в заднюю дверь. Бабба был прав в отношении Фреда, его вид явно оставлял желать лучшего: тяжелые мешки висели под глазами, щетина покрывала мертвенно бледные щеки.
Хелен открыла дверь, впустила Макдонахью и налила ему кофе.
— Мерзкое чувство, — выговорил он.
— Не надо было так много пить, — сочувственно отозвалась Хелен.
— Мы стараемся тут выяснить это дело с похищением дневника Мэгги и миллионом долларов.
— Короче, отец предлагал вам миллион долларов за то, чтобы украсть дневник Мэгги?
Макдонахью залпом выпил обжигающий кофе и даже не поднял глаз.
— Да, он сказал, что даст миллион долларов только за то, чтоб подержать этот дневник в руках. Это его точные слова. Но я — пас. Не намерен больше встречаться с той чертовой собакой.