Не знаю, что помогло — самовнушение или то, что мне до сих пор до конца не верилось в свое «попадание», но я и правда перестала дрожать. Промозглый туман лениво, неохотно, но все же отпустил меня. Отступил и, помедлив, призрачной змеей выполз из дерева.
Лис оторопело заморгал, но сказать ничего не успел. Снаружи послышались шум и топот ног, а потом низкий, чуть хрипловатый голос произнес:
— Нашли? Где она?
В этом голосе были угроза и лед. Тот самый холод, что недавно сковывал меня по рукам и ногам, высасывал силы, вымораживая тело и душу. Лишь огромным усилием воли удалось не задрожать вновь.
— Нет, светлейший лорд, — послышался торопливый ответ. — След… Мы его потеряли.
— Я дал вам нить, ищите, — снова все тот же требовательный голос.
От него хотелось бежать подальше, забиться в дальний угол и в то же время так и подмывало взглянуть на его обладателя. Такие вот противоречивые желания. Я даже шею невольно вытянула, хотя что можно отсюда разглядеть? Второго «глазка» здесь нет.
Лис покосился на меня, усмехнулся и, словно догадавшись о моем желании, беззвучно сдвинулся в сторону. Дополнительного приглашения не потребовалось — я тут же скользнула на освободившееся место и приникла к отверстию.
Инквизитор находился в нескольких шагах от схрона.
Высокий, широкоплечий, самоуверенно-надменный, он стоял, заложив руки за спину, и густой серый туман плащом окутывал его плечи.
Красивый? Безусловно. Но самое главное — смертельно опасный. Именно для меня. Я чувствовала это отчетливо и ясно — всей кожей, каждой каплей крови.
Мужчина медленно повернулся, задержал взгляд на дереве. На миг показалось, что он смотрит прямо на меня…
«А глаза-то у него какие, — мелькнула глупая, совершенно не уместная мысль. — Синие-синие… Никогда таких не видела».
Время растянулось как резина, застыло, а потом снова понеслось вскачь, когда синеглазый инквизитор обернулся на чей-то оклик и отошел. И я вдруг поняла, что все эти секунды просто не дышала.
Лис легонько толкнул меня в бок, оттесняя от «глазка». Я подвинулась и замерла, прижавшись лбом к шершавой поверхности. Так и стояла, пока сосед не шевельнулся, сообщив радостным шепотом:
— Все. Ушли.
Для надежности мы подождали еще немного, но снаружи было тихо и пусто. Камень на груди моего спасителя вновь стал серым, безжизненно-тусклым, и вскоре парень скомандовал:
— Выходим.
Начертил нужную руну, выбрался первым и цепко схватил меня за руку, буквально выдергивая из схрона. А потом как куклу развернул к себе.
И откуда только сила взялась? Я все-таки крупнее его и тяжелее.
— Как тебе это удалось? — рявкнул он мне в лицо.
— Что удалось? — Я поморщилась и передернула плечами, слишком уж сильно впивались мне в кожу его пальцы. — Да не держи ты так. Больно.
— Как ты сумела сбросить поисковую петлю? И сбить со следа магию инквиза? Это ведь невозможно.
— Как, как… Спроси что-нибудь полегче. Не знала, что это невозможно, потому, наверное, и смогла.
— Нет, постой, я все-таки хочу разобраться. Что ты сделала, чтобы освободиться? — не унимался мальчишка. — Или это тайна? Часть твоей магии? Кстати, почему ты не рассказала о своем даре?
— О чем?
— О том, что ты метаморф.
— Кто? — Я в полном недоумении вытаращилась на Лиса, не на шутку разозленного, между прочим.
Нет, я, конечно, знала, кто такие метаморфы. Теоретически.
Помнится, в «Людях Икс» мелькал такой персонаж — Мистик, страшноватая дамочка, покрытая синей чешуей. Вот она как раз умела копировать не только внешность любого человека, но и его голос, походку, отпечатки пальцев, рисунок сетчатки и даже элементы одежды. В общем, была супермутантом. Но какое это имеет отношение ко мне? Где метаморфы, а где я?
Видимо, Лис по моему лицу догадался, что я абсолютно ничего не понимаю, потому что вместо ответа снова схватил меня за руку и потянул к водоему — то ли маленькому пруду, то ли большой луже, — блестевшему шагах в двадцати от нас. Подтащил к спокойной, на удивление чистой воде, наклонился и ткнул вниз пальцем.
— Смотри.
Я посмотрела. Ошарашенно моргнула. Зажмурилась.
Опять открыла глаза и уставилась на свое отражение.
Ничего не изменилось.
Из воды на меня смотрел… Лис. Вернее, два Лиса. Лис — справа, Лис — слева. И никакой Вероники. Два совершенно одинаковых мальчишки. Только один — в рваных штанах и рубашке, а другой — в длинном до пят, не по росту большом платье. Моем платье.