Жена по праву
Зена Тирс
В комнате пахло свежими цветами, и мы танцевали. Он целовал меня до сладкой дрожи, до блаженной неги. Одетый в чёрный фрак и белоснежную сорочку мужчина, будто киноактёр в зале вручения Оскара. А я его голливудская принцесса.
Вокруг горели приглушённые огни и свечи, и играла тихая, нежная музыка.
Просто сказочно прекрасно!
Я чувствовала желание своего представительного кавалера под плотной тканью костюма, и моё тело отзывалось трепетом от предвкушения близости. О, да, ночью кому-то будет очень хорошо с таким любовником.
Это какой-то сладостный сон?
Конечно, сон, ведь я сейчас в больнице, и меня оперируют, вырезают опухоль. Главное — выжить, и я смогу восстановить свою проданную галерею. Буду учить детей живописи, как всегда хотела. Своих-то уже не будет. Но я полна надежды победить и жить дальше!
А если… мне стало плохо, и я умерла на операционном столе?
Нет!
Нет, это просто наркоз. Чудесные грёзы. Я встретилась в своих мыслях с несбыточной мечтой, с этим невероятным мужчиной, который бережно ведёт меня в танце и наполняет мою грудь острыми чувствами. Питает жизнью, которой я последние три года вовсе не жила. Я лишь теряла: продала студию и машину, чтобы вылечиться, меня оставил жених, рухнули все мои надежды.
А сейчас я желанна, улыбаюсь и не хочу, чтобы это заканчивалось. Хочу жить и любить!
Давай, мой тайный кавалер, веди меня в танце! А потом уложи в постель. И пусть это будет лучшая ночь в моей жизни!
Я сияла от счастья, и мужчина глядел на меня с неподдельным восхищением. Он прижал меня к себе крепче.
— Я и подумать не мог, что ты такая.
А какой у него голос, м-м-м!
Бархатный баритон завибрировал, разливаясь в прохладе воздуха. По коже пробежали мурашки, поднимая волоски, и дыхание перехватило от восторга, как красиво, мужественно и приятно он говорил.
Я скромно улыбнулась и теснее прижалась к своему кавалеру, ощущая под фраком каждый мускул его крепкого тела. Мужчина дарил чувство надёжности, и я жадно вдохнула полной грудью его строгий аромат, напомнивший мне дикие горные холмы, украшенные россыпью цветущего вереска. Тёплый, терпкий, сладко-горький медовый запах, словно тоска по чему-то уходящему, царапнул сердце. Мне хотелось отдать всё на свете, чтобы сон не заканчивался и этот мужчина не покидал меня.
Желанный…
Какая же я хрупкая и маленькая рядом с ним. И почему-то в свадебном платье…
Ну, точно сон, ведь стать женой была моя заветная мечта! Но Паша так и не решился, а когда я заболела...
“Я ещё молод и не хочу ставить на своей жизни крест, ухаживая за тобой. Прости, — сказал он, уходя с чемоданом, и забрал с собой телевизор. — Тебе всё равно не надо, ты в больнице поселилась…”
— Мне удалось тебя успокоить, — хрипло проговорил кавалер. Невесомой лаской проведя по щеке, приподнял мой подбородок и заставил поглядеть в глаза. — Ты больше не боишься?
— Я уже давно ничего не боюсь, — усмехнулась я своему мужчине мечты, который гипнотизировал меня серой сталью глаз.
Мой любимый цвет, между прочим. Строгий профиль, красивый лоб — руки зачесались написать портрет, хотя я не прикасалась к холсту все эти годы.
— Значит, ты готова принять мою силу?
Он так умопомрачительно меня целовал, а теперь с такой страстной бурей глядел, что я готова была принять от него всё, что угодно!
— Готова, — решительно проговорила я, устремив взгляд на его сурово сомкнутый рот.
Его губы вновь накрыли мои. Но вместо чувственной ласки я ощутила подчиняющий напор. По венам хлынул пожар, собираясь в тугой узел внизу живота.
Кровь будто закипела. Тело било молниями. Я испугалась и попыталась вывернуться из объятий, но легче, наверное, было вырваться из лап льва, чем из рук этого мужчины!
Меня закончили целовать, и болезненное ощущение испарилось, оставив за собой приятное чувство наполненности. И… острого возбуждения.
— Как ты? — сощурился он.
На лице мужчины отражалось неподдельное волнение, но вместе с тем и опасная, притягательная хищность.
— Нормально. — Хотя после процедур в больнице хотелось воскликнуть: “Прекрасно! Лучше всех! Хочу танцевать!”
Возбуждение нарастало с каждым ударом сердца, в животе скапливалась приятная тяжесть, и я не могла оторвать взгляда от мужчины, которого страстно желала поцеловать. До дрожи, до сбивающегося дыхания.
— Тогда не будем терять времени, закончим брачный обряд, дорогая супруга, — выдохнул он мне в губы.
Ещё один поцелуй, жадный, — и зрачки мужчины превратились в две узкие полосы, а ноздри раздулись от шумного вдоха.
Я протестующе вскрикнула, но меня резко развернули, выбивая воздух из лёгких, уложили грудью на стол и принялись задирать юбки.
Нет, в этом сне явно что-то пошло не так!
— Пусти! — выкрикнула я, лягая ногами “супруга”.
В моих мечтах близость должна произойти не так, а на шёлковых простынях в миссионерской позе!
— Поздно, Валери. Мы закончим, — жаркое дыхание опалило шею, и по коже пронеслись мурашки от накрывающего с головой предвкушения.
Вопреки разуму, хотелось подчиниться, ощутить его внутри. Отдаться целиком, без остатка.
— Валери?! — удивилась я сквозь заволакивающее разум марево желания.
Да, это моё имя, но он назвал меня как-то по-иностранному. Меня звали Валерия, Лера!
Мужчина сжал мои ноги, лишая возможности двигаться.
— У тебя помутнение рассудка, супруга? Ты приняла мою магию и теперь должна принять меня. Срочно, немедленно. Расслабься.
Звякнула пряжка ремня на брюках, и я ощутила обжигающее прикосновение твёрдой плоти к оголённому бедру.
Он собрался приходовать жену, лишь приспустив штаны?!
Нет, так не пойдёт, дорогой “супруг”! Это уже не сон, а какие-то кошмарики.
Я зажмурилась и отчаянно попыталась проснуться, но ничего не вышло. Я продолжала лежать, распластанная по столу под сильным мужским телом, ощущая, как мою филейную часть поглаживала властная ладонь. От чувственной ласки замирало сердце и таяли последние преграды моей нравственности.
Я тихо застонала, прогнувшись в пояснице. Меня подхватили под живот и крепче прижали к своим бёдрам. Но отчего-то медлили.
Почему не решается?..
— Ты не хотел бы сменить позу? — сорвалось с моих губ, хотя я честно собиралась потребовать меня выпустить.
— Могу положить тебя на кровать.
— Переверни меня!
— Нет, с ума сошла?! — прижали меня теснее, и я ощутила, как бешено в такт бьются наши сердца.
Очень хотелось поддаться и дать собой овладеть, но я обещала себе после Паши, что больше не буду терпеть всё неприятное, что делает со мной мужчина, даже если рискую его потерять…
— Пусти! — со всей решимостью выкрикнула я, и в один миг оказалась усаженной перед мужчиной на столе, обращённой к нему лицом.
Он шумно дышал, разместившись у меня меж бёдер, очень-очень близко, и его потемневший от страсти взгляд прожигал насквозь мою душу.
Меня била дрожь. Я глядела на его близкие строгие губы и всеми силами держалась, чтобы не поцеловать их, испить сладко-горький вкус горного вереска, наполнявший мою грудь.
Впившись пальцами до боли в край стола, я заставила себя удержаться.
Яркими пятнами мерцали свечи на столе. Блюда с нетронутой едой соблазняли ароматными запахами. Я давно не ела… Наверное, вечность. И, поддавшись порыву, прошептала:
— Я хочу есть…
— Ты голодна? — низким голосом пророкотал мой роковой обольститель. — Пять минут назад ты говорила, что не хочешь!
Жаркое дыхание обожгло ключицы, и новый отряд мурашек замаршировал по моему телу.
— Пять минут назад, очевидно, я была не в себе. Очень-очень хочу!
Я правда хотела. Давно забытая тяга к еде воскресла во мне вместе со страстью и ощущением полноты жизни, когда я оказалась в объятиях этого мужчины.
Дотянулась до ягод, аппетитно сунула в рот одну и принялась жевать, стараясь не думать о страсти, огнём растекающейся по венам.
“Супруг” поглядел на меня, раскусывающую во рту ягоду, наполненную сладким соком, как будто сам готов был меня съесть целиком с этой ягодой.