По улице перед академией прокатилась открытая коляска с большими белыми колёсами, и в ней сидел встревоженный лорд Эскорт. Увидев меня, он велел остановиться, и от его пронзительного взгляда похолодело в груди и подкосились ноги.
Может, он узнал, что случилось с Валери и прибыл сказать? Я должна немедленно узнать!
Сделала шаг навстречу, но из-за спины донёсся полный ненависти девичий голос:
— Шлюха!
Я обернулась и увидела молодую девушку в нежно-розовом атласном платье. Лицо её было мне знакомо. Только где мы могли встречаться?
— Я так и знала, что ты не изменилась! Продолжишь гулять от своего теперь уже мужа, как гуляла когда была невестой?! — выпалила девчонка, тряхнув роскошными тёмными волосами.
И я поняла, где видела её — на портрете у кровати Роберта! Те же пухлые губы, тоненькие чёрные брови и пушистые ресницы, выгодно подчёркивающие большие серые глаза. Кто она ему? Так яростно защищает — должно быть родственница. Возможно, сестра?
— Что молчишь, Валери? Если ты принцесса, то тебе всё можно? Но я не позволю тебе позорить моего брата! И обязательно доложу, что Эскорт приезжал к тебе!
Девушка указала рукой на ворота, и я бросила взгляд на дорогу — но коляска с белыми колёсами уже скрылась.
Из глубины души поднялся гнев. Меня тут обвиняют не пойми в чём.
— Я никогда не изменю Роберту! — выпалила я сгоряча.
Сказала то, что лежало на сердце. Я всегда хотела выйти замуж — и знаю, что была бы прекрасной женой. Даже если брак с Адальхартом временный, не настоящий, я точно его не предам.
— Посмотрим! — прошипела девочка, изломив тонкие бровки, и вперила взгляд вдаль, в сторону ворот, злорадно улыбнувшись.
Я посмотрела по направлению её взгляда. К академическому корпусу на приличной скорости, с летящей пылью из-под колёс, подъезжал чёрный лакированный экипаж. Я знала, что Роберта в нём нет, но всё же так ждала и надеялась. И когда открылась дверца и из неё на землю ступил инквизитор в идеально сидящем мундире — теперь уже тёмно-синем с двумя рядами золотых пуговиц и сверкающими эполетами, сердце радостно ухнуло, и по венам растёкся сладкий мёд.
Замолчи, сердце! — я похлопала себя по груди, стараясь справиться с тахикардией. — И убери глупую эту улыбку, Лера! — сказала мысленно себе, поправляя локоны и кружева на платье.
Да что ж я веду себя, как молоденькая влюблённая дурочка?!
— Лера, извини, что опоздал, — бархатным голосом проговорил Адальхарт, целуя меня в щёку. — Маргари, здравствуй.
Сестру он тоже поцеловал в щёку. Теперь у меня не осталось сомнений, что она его сестра. Стоя рядом, они были очень похожи: тот же чёрный оттенок волос, серые глаза и смуглая кожа.
— Ты поедешь с нами поужинать? — произнёс Роберт, строго глядя на сестру.
— Нет! — прошипела она. — У меня занятия, мне пора!
Развернувшись, Маргари стремительно зашагала прочь, и мы остались с Адальхартом одни на крыльце.
— Ты говорил, что будешь на службе, но приехал сам? — не удержавшись спросила я.
— Я соскучился! Поехали, — Роберт открыл дверцу, помогая мне забраться на сиденье.
Экипаж выехал за ворота академии, и в окно я увидела площадь и торговые прилавки.
— Где-то тут должна быть девочка, я должна ей за булочку, останови! — воскликнула я.
— Останови, Кевин! — приказал Адальхарт возничему.
Роберт помог выйти из кареты. Я осмотрелась, но Камилы с её тележкой уже не было.
Адальхарт, сунув руки в карманы брюк и прислонившись к дверце, задумчиво смотрел на меня грустную, возвращавшуюся к экипажу.
— Её нет, — вздохнула я.
— С каких пор ты ешь булочки с улицы? — удивился Роберт, подавая руку.
— Тут все едят булочки! — фыркнула я. — Они, между прочим, вкусные. Я бы съела и две, если бы у меня были деньги!
Я возмущённо вскинула брови, уставившись на Адальхарта.
Он озадаченно вскинул брови, уставившись на меня. С минуту мы пронзали друг друга взглядами, а потом отчего-то синхронно улыбнулись.
— Ты невероятно прожорливая!
— Боишься не прокормить?
— Нет, не боюсь. Кевин, правь в старый город! — приказал Роберт возничему.
— Что мы там забыли?
— Ты хотела булочек? Будут тебе булочки, Лерочка.
От ласково произнесённого моего имени по телу пронеслась сладкая дрожь, а в животе усиленно заурчало.
Экипаж проехал несколько кварталов.
— Останови тут, Кевин, — приказал Адальхарт. — Пройдёмся.
Гулять мне хотелось меньше всего. В душе нарастала тревога из-за визита Эскорта в академию и неслучившегося разговора. Ведь он хотел мне что-то сказать? Как мне улизнуть из-под чуткого надзора инквизитора и встретиться с ним?
Мы выбрались из экипажа и оказались на узкой мощёной улочке, залитой золотым закатным светом. Маленькие каменные домики с черепичными крышами казались игрушечными. Было столь красиво и сказочно, что я на миг забыла обо всех заботах.
— Идём, — Адальхарт предложил свой локоть, и мы двинулись по булыжной мостовой в сторону возвышающейся в конце улицы старой башни.
Шли в напряжённом молчании. Мой ум терзали мысли о собственном теле, оставшемся на Земле. И о Валери. Какой бы подставщицей она не была, смерти я ей не желала. Никто не заслуживает смерти! Я не хотела бы, чтобы она погибла из-за меня…
Эскорт, пожалуйста, скажи мне, что Валери в порядке!
Тревога колючим комом проворачивалась в груди, и я кусала губы от неопределённости будущего.
— Ты тревожишься, Лера? — Роберт накрыл мою кисть, лежавшую на его предплечье.
— Да нет, ничего, — мотнула я головой. — Просто голодна.
— Не тревожься, — с теплотой поглядел на меня инквизитор. — Сейчас я тебя покормлю и постараюсь сделать так, чтобы ты успокоилась.
Боюсь, это невозможно, Роберт. Но ты, конечно, попробуй.
Адальхарт взял меня за руку и повёл дальше.
— Вот мы и пришли, — сказал он.
Роберт кивнул на ту самую башню, оказавшуюся теперь совсем близко. Большие деревянные двери украшали светильники, казавшиеся в наступивших сумерках волшебными. Изнутри лился уютный свет, доносились приглушённые голоса и тихая музыка.
— Проходи, — обняв за талию сзади двумя руками, Адальхарт завёл меня внутрь.
Интересно, он нарочно так прижимается? Я же так вряд ли успокоюсь, скорее, хм, наоборот, будет ещё один повод поволноваться…
Мы оказались в зале с низкими сводчатыми потолками. Кругом стояли деревянные столы, покрытые горчичного цвета скатертями, на которых переливались цветные светильники. Гостей было немного, и все в основном сидели вокруг небольшой импровизированной сцены, на которой бородатый бард дёргал струны лютни. Приятная мелодия вибрировала в воздухе и трогала сердце.
— Генерал Роберт, — к нам навстречу из-за стойки выбежал толстяк в белом фартуке и поклонился Адальхарту и мне. — Какая встреча, лорд, леди! Не ожидал увидеть вас в своём захолустье!
— Тише. Не шуми, Альвин, я не хочу сейчас суеты, — протяжно проговорил Роберт, покосившись на гостей. — Найди нам стол.
— Конечно, сейчас, командир! Проходите!
— Ты его командир? — шепнула я, прижавшему меня к себе Роберту.
— Восточная кампания. Альвин был младшим офицером по кухне в моём штабе, теперь кормит столичных горожан.
Адальхарт снял мундир, накинув на спинку стула, и посадил меня за стол.
— Альвин, принеси нам горячих булочек всех видов, что у тебя есть. В остальном, как обычно.
— Ты с ума сошёл? — прошептала я, наклонившись через стол к Роберту.
— Ты хотела, так что не стесняйся! — улыбнулся он, расстилая салфетку на коленях.
Нам принесли большое блюдо с румяными сдобами и самыми разными начинками: с повидлом ягодным и яблочным, с мясом, с сыром и картофелем. От выпечки исходил головокружительный аромат. Я нетерпеливо отломила кусочек и положила в рот край тёплой мякоти, пропитанной янтарным повидлом.
— М-м, как же вкусно! — протянула я. — Попробуй и ты!
Роберт начал жевать и согласно покачал головой.
— Давно такой ерунды не ел, но ты права. А теперь ты попробуй сырный суп — у Альвина он лучший!