– Положи пистолет, – проговорил, глядя ей в глаза. – Ты пугаешь нашу дочь.
– Нашу? – она рассвирепела. – Теперь она уже наша?!
По скулам заходили желваки. Майя потихоньку всхлипнула. Глаза её были распахнуты, в них стоял неприкрытый страх. Она посмотрела на меня, на спятившую мать.
– Лариса, – это были первые слова Мирославы с момента, как я появился. – Давайте мы поговорим спокойно. Пусть Майя подождёт в комнате. Зачем ей видеть всё это? Вы её действительно пугаете. Посмотрите сами.
Её голос поднял во мне нечто первобытное. Желание вывернуть землю ядром наружу, если это будет нужно. Только чтобы с ней и дочерью всё было в порядке. Две полоски… Если с ней или ребёнком хоть что-то случится, я никогда себя не прощу!
– Разговоры закончились, – она лишь мельком посмотрела на Мирославу. – Подписывай бумаги, Яков, – кивком указала на документы. – Здесь разрешение на вылет и отказ от прав на Майю.
– Ты в своём уме?! – не сдержался я.
Подался к ней, но эта сука была настороже. Подняла пистолет, и дуло чуть ли не ткнулось мне в грудь. Палец её опасно дрогнул, Майя потихоньку заскулила. До меня донёсся короткий шумный вдох Миры.
– Я не откажусь от своей дочери.
– Придётся, – она подтолкнула ко мне документы. – Придётся, Яков. А если нет… – погладила курок, немного прищурилась, и её голубые глаза заблестели инеем. – Если нет, – понизила голос, – я выстрелю.
– Давай, – не сводя с неё взгляда. – Ну, давай, – небольшой шаг к ней.
На её губах заиграла недобрая усмешка.
– Не так просто, – усмешка резко пропала. Голос превратился в шипение. – Я выстрелю не в тебя, – пистолет на Мирославу. – Выбирай, Яков. Либо я ухожу со своей дочерью, а у тебя остаётся твоя шлюха. В целости остаётся, – многозначительная пауза. – Либо…
– Ты не сделаешь этого, – старался говорить спокойно, хотя у самого кровь в висках стучала набатом.
Лариса промолчала. Слишком многозначительно. Никаких слов, только чёрный ствол в её руках и совершенная непроницаемость красивого лица.
– Проверим? – очень тихо, с убийственным спокойствием, заставившим кровь в венах застыть.
В памяти пронёсся момент, когда сопровождавшая нас машина с охраной взлетела на воздух. Она знала, что мы едем следом, что с нами Майя. Вот же… Я быстро посмотрел на документы. На бывшую жену.
– Подписывай, – процедила она.
Я колебался. Как быстро Рихард сумеет обнулить это дерьмо? Далеко Лариса не уйдёт. Но, чёрт возьми, нельзя, чтобы она взяла с собой Пчёлку. Мало ли…
– А ну иди сюда, – она вдруг схватила Мирославу за руку. От неожиданности та вскрикнула. Лара подтолкнула её к раковине и нацелилась. Секунда, и тарелки, стоящие рядом в сушилке, разлетелись на осколки.
– Следующая пуля её, – тяжело дыша, пригрозила Лара. – Подписывай бумаги, Серебряков.
– Папа, – Майя зарыдала.
Больше не думая, я поставил размашистую подпись на листе. Только мельком пробежался по первым строкам.
Майя кричала, плакала. Когда всё это кончится, я не просто засуну эту суку в лечебницу – она у меня сгниёт там.
Дождавшись, когда на всех листах появится моя подпись, Лариса сгребла со стола бумаги.
– Вот и молодец, – свернула бумаги одной рукой и убрала в карман. – Сейчас я уйду со своей дочерью, – нарушила повисшую тишину Лариса. – Уйду, Яков. И ты ничего не сделаешь. Нарожаешь себе от своей шлюхи, сколько захочешь.
– Успокойся, Лариса.
– Я спокойна, Яков. Успокоиться надо тебе. Мы с Майей уходим, – схватила её за руку. – И только попробуй нас остановить. Я… – качнула пистолетом. – Я пущу в неё пулю. Думаешь, нет? М-м?
Уверен в этом я уже не был. Лариса подтянула Майю к себе. Дико нежным в этот момент движением провела по её волосам. Я увидел, как трясутся её пальцы. Но это не успокоило дочь. Напротив, она заплакала ещё сильнее.
– Мама, прекрати, – прохныкала она. – Мама! Зачем тебе пистолет? Папа же…
– Замолчи! – прижала её к ноге.
Руки Ларисы затряслись сильнее, в глазах вдруг появились слёзы. На секунду она опустила пистолет, но не успел я выдохнуть, опять навела его на Мирославу. Приоткрыла губы и прицелилась в меня.
– Я тебя пристрелю, – дрожали не только её руки, но и голос, – ясно?! Как шелудивую дворнягу пристрелю! Всё из-за тебя! Всё это из-за тебя! – с неприкрытой ненавистью. – А мы начнём новую жизнь. И тебя в ней не будет, – голос стал почти не слышен и тут же снова зазвучал звонко: – Не будет. Мы забудем про тебя, понял?!