– И тебя выбрали в качестве одной из десяти моделей.
Перестаю дышать.
Воздух вокруг пропадает, а я только и могу, что хватать его ртом, но всё равно не дышать.
Это же…
Это же мечта всей моей жизни.
Грезила ей лет с десяти. Поэтому терпела все упражнения, диеты, пила воду литрами. Вечно была пухлой. И каждый срыв, жор – плюсом килограммы.
И это…
Всё не напрасно.
Потому что мечта исполняется.
И все проблемы с Вернером стираются на фоне этой радости.
Неужели?…
Да!
Я… Не знаю, что сказать!
Просто кидаюсь Андрею на шею и крепко обнимаю его, повиснув на мужчине.
Эмоции просятся наружу. Разрывают грудную клетку.
Господи, да будь на месте Андрея Влад – я бы его поцеловала.
– Я так тебя люблю! Не представляешь, как!
И сейчас визжу это искренне!
Его тёплые, в отличие от Вернера, ладони обвивают тело и дружески обнимают.
– Хорошо, а теперь отстань от меня.
Ну вот. Кончилась идиллия.
Отстраняюсь от него, поправляю вчерашнее платье. Некомфортно ходить второй день подряд в одной и той же одежде, но терплю. У меня нет денег, чтобы купить новую. Вернер забрал всё.
Но и фиг с ним!
– Я готова к работе, – отвечаю воодушевлённо, улыбаясь. Да я готова сейчас свернуть горы!
– Нет, – твердит безапелляционно. Что значит, нет? Вяло опускаю руки. Улыбка сама сползает с лица. – Можешь ехать домой.
– В смысле? – мямлю непонимающе. Что-то внутри от страха трескается.
– Примерку отменили. Я же написал тебе сообщение.
А.
Сообщение.
Как же. Я же не увидела…
– А тогда почему ты сказал, что я опаздываю?.. – надо мной что, издеваются?
Потому что Андрей приподнимает уголки губ и спокойно произносит:
– Я решил пошутить.
Скептически смотрю в его довольное лицо. Господи, какие же меня окружают гады. Причём все мужики. До единого. Хотя, ещё и родная мать… Что с ней там, интересно? Мы не связывались недели две точно. Может, уже даже укатила куда-то на острова, бросив отца.
Вот будет весело…
– Шутник, блин, – вырывается неосознанно. Поправляю сумку и с гордым видом заявляю. – Тогда я ухожу. И больше не вернусь.
Конечно, лукавлю.
Не смотрю на Андрея, вылетаю из агентства и лечу на маршрутку. На радостях забываю, что могла попросить у него денег на такси, но додумываюсь до этого, когда уже доезжаю до офиса. И ведь не факт, что адвокат там…
Но всё же упёрто иду в здание.
Глава 7
Охрана на входе не останавливает. Мажет каким-то изучающим взглядом, но всё же даёт пройти. Кажется, запомнили меня с прошлого раза. Да, и наверное, все уже после того случая с арестом Влада знают, что мы обручены. Хоть и фиктивно.
Подхожу к информационному столу, узнаю, где можно найти Мирона. Мне задают несколько вопросов про запись. Чуть не посылаю куда подальше, но когда поднимают взгляд от монитора и узнают во мне невесту Вернера, пускают.
Подсказывают этаж, кабинет, и я быстрее бегу в лифт. Поднимаюсь, осматриваюсь по сторонам. Ищу хоть кого-то. Вокруг снуёт толпа людей, повсюду слышатся удары пальцев о клавиатуру и звонкие голоса.
Чуть не теряюсь в суете.
Пока не слышу тонкий и звонкий голос, что кричит на весь этаж:
– Господин Котовский!
Знакомая фамилия заставляет обернуться. Я вспоминаю человека, что однажды представился этим именем. Когда открывала в апатии дверь. Зареванная, уставшая и не желающая верить в то, что Влада посадили в тюрьму.
Как помню сейчас: взгляд в пол. Кусаю губы, пальцами тереблю от нервов край свитера. Один раз поднимаю взгляд на мужчину, когда он начинает говорить о Вернере.
У меня в голове есть силуэт, примерные картинки, но как точно он выглядит – нет.
«Здравствуйте, я адвокат Владислава Вернера, вашего жениха, Мирон Котовский. Мы можем обсудить с вами некоторые нюансы?»
Сейчас я смотрю на двух людей. Девушку, что отчаянно бежит за широко шагающим по офису мужчиной.
И адвоката. Тот что-то кричит, огрызается.
Всматриваюсь в него, но не могу понять, в чём дело. И когда понимаю одну деталь, тело бросает в холод.
Когда Котовский приходил во второй раз – он был в очках. Но сейчас на Мироне их нет. Хотя, может всё дело в линзах. Но тогда?.. Почему поведение так отличается? Походка. Манера общения. Голос… Вполне похож внешность. Но сам по себе – нет.
Первый раз я могла смутно запомнить его из-за стресса, но во второй… Образ хорошо отпечатался в памяти. И тот человек, что приходил ко мне во второй раз, и которого просила передать мои слова Вернеру…