Когда Матрона ушла, Егор Аристархович уселся в кресло, накрылся пледом и, потягивая дымок, продолжил вспоминать жизнь, но уже в другом виде, более добром. Он вспомнил прошлые дни, когда последний раз был счастлив, уверен в себе. Случилось это прошлой зимой, когда крещенские морозы отошли, солнце стало прибавляться и небо держалось синее целую неделю. С самого утра Егор Аристархович подошел к спальне жены, ногой пнул дверь в комнату Натальи Павловны и вошел весь одетый по-зимнему в отличном расположении духа.
- Доброе утро Наталья Павловна! Не стоит губить такой прекрасный день на пустое вылеживание боков. Взгляните в окно, что вы увидите? – Егор Аристархович в два подхода раскрыл шторы и рамы, а потом подошел к кровати и взял на руки Наталью Павловну.
- Что же мне там надобно увидеть? Ну, снега опять навалило, слуга дрова колет, баню готовит. Светло, аж глаза слепит. – Сонным голосом сказала супруга.
- Вот именно, светло! А это все для того, чтобы прокатиться с ветерком на санях. Я приказал слугам запрячь двух лошадок в сани, положить меха и соломы, поедем кататься по полям и лесным тропинкам. Торопитесь, Наталья Павловна, зимний день так же короток, как и мое терпение. Жду вас через полчаса на улице.
После этих слов Егор Аристархович поставил проснувшуюся жену на ноги, поцеловал в лоб и довольный собой боком вышел в коридор.
- Я жду вас в настроении внизу, не теряйте времени понапрасну, - напоследок сказал Егор Аристархович и улыбнулся.
Через полчаса Наталья Павловна вся в мехах вышла из дома. Прямо перед входом стояла обещанная двойка лошадей и украшенные лентами сани. Егор Аристархович решился сам управлять, он стоял в санях с распростертыми объятьями. При виде своей жены от сошел с саней, направляясь навстречу.
- Иди ко мне моя жена, сейчас я прокачу тебя сам по всей округе, - громко, почти рыча, говорил хозяин поместья и приманивал свою жену жестом рук.
Наталья Павловна, имея своеобразный характер, сделала несколько фигурных шагов в направлении мужа, а потом толкнула его в грудь так, что тот сел в сугроб, а сама с визгом бросилась бежать в сторону парка. Егор Аристархович, зная повадки жены, понял, что надобно догонять и вывалять в снегу бестию, игра как никак. Так оно и вышло. Жене захотелось подурачиться, она схватила комок снега и бросила его в догонявшего мужа. Снег попал Егору Аристарховичу в лицо, чем вызвал смущение на его лице и смех у Натальи Павловны.
- Ах, так? В мужа кидаться не позволю, ответные меры принимаю, - Егор Аристархович тоже взял снег и бросил в раззадоренную жену.
- Не догоните, поймайте сначала, - Наталья Павловна сменила тактику и бросилась опять убегать по расчищенным дорожкам парка.
Егор Аристархович настиг ее большими шагами и повалил в наваленный сугроб, где перекатился, обнял и принялся осыпать лицо поцелуями. Обратно они шли вместе, говорили о чем-то простом и смеялись, вспоминали знакомых из города, радовались их отсутствию здесь. Потом была поездка на санях в поля и через леса. Сытые лошади несли резво, слушались своего хозяина. Ветер гудел от скорости, колокольчики весело звенели. Наталья Павловна держалась довольной и веселой. Все поглядывала на своего мужа и за руку его держалась, чтобы не упустить своего женского счастья. Съездили до усадьбы Ананьиных, потом прогнали до Ведрищевых, сделали остановку в сосновом бору для утоления нужд и прогулки до лесного замерзшего озера. Вернулись в поместье в третьем часу, когда солнце к земле пошло, а мороз стал щеки палить. Пришли и сразу, не заходя в дом, в баню отправились греться да там, же и обедать, а дальше миловаться от избытка чувств. Такими были запомнены дни, когда Наталья Павловна любила своего Егора Аристарховича, а Егор Аристархович наслаждался подарком судьбы и благодарил за это свою жену.
Первая серьезная ссора возникла, словно буря в поле, на пустом месте, в день Пасхи. Очень рано утром помещик со своей женой отправились в город в православный собор для участия в богослужебном событии. Успели вовремя и отстояли до завершения чтения. В какой-то момент Егор Аристархович заметил, как Наталья Павловна косилась на других горожан, с завистью разглядывала их украшения, одежды, манеры и сделал ей замечание намеком. В ответ жена больно ущипнула его за бок, что у помещика дыхание перехватило. Никогда раньше она ему не делала больно, да еще к тому же в храме. Выйдя на улицу после служения, Егора Аристарховича прорвало на ругань.
- Ты что ж меня позоришь перед людьми, таращишься на мирян, словно изголодавшаяся волчица? Тебе вещей мало или нужда припекла в неподходящий момент? Знаешь, что мне потом будут помещики говорить? Мол, живется нам худо, одеть нечего, кроме обносок, еще чего решат, что мы голодаем, поэтому и скрываемся в имении. Ты это брось, я тебя раскусил, не вздумай статус мой принижать. Будь короной на моей голове, так оно правильнее будет. И щипаться перестань. Понятно я сказал?
- Понятно оно понятно. Я же не смотрела на них в упор, а только косилась, ничего они не подумают. Зря ты на меня злость сводишь. Лучше отведи меня в салон, мне прическу поправить надо, ухода за лицом уже три месяца не было, а потом в ресторан, я танцевать хочу во хмелю. Мне восхищения нужны, не твои скупые подарки, а чужие взгляды, я за счет них силы набираюсь. Заморил ты меня в золотой клетке, а мне жить охота, как все живут, радуются, развлекаются, наслаждаются. А ты кто? Бирюк и меня взаперти держишь, словно стыдишься за мое прошлое, а я ведь не такая.
Последние дерзкие слова, показались Егору Аристарховичу повторным доказательством наглой выходки его жены в храме. Этаким задиристым упреком в адрес его самолюбия, в нежелании подчиняться воле мужа, а напротив, вывести его из себя, ради личной выгоды и принижения его власти над женой. В памяти Егора Аристарховича вылезли, словно черви воспоминания из прошлой жизни: жалкие любовники, просящие пощады, целование ног и рук в качестве принесения извинения, публичные раскаяния и реки багровой крови, а также кровь врагов убитых на войне.
- Измена!? Ты - жена моя, любовь моя, против меня восстала? Не позволю так вести себя! Накажу! – крикнул Егор Аристархович в гневе, схватил на плечо жену и рванул к своей бричке.
Вместо городских гуляний и запланированных светских общений помещик отвез жену обратно в имение и загоревал. Не смог он совладать с собой и умело подобрать нужные слова, чтобы жену свою к благородству приучить. Хоть и достаточно образованная, но простая она по происхождению, беспородная, поэтому и тянет по кварталам носиться в поисках новизны и мнимого счастья. Про таких людей говорят, как волка не корми, он все равно в лес смотрит. Наталья Павловна - обычная мещанка, привыкшая в городе самостоятельно зарабатывать на жизнь. Она испытала в молодые годы куда больше радости от того малого, что посылала ей судьба, чем от скучного, но богатого проживания жизни в имении помещика Третюхина. Впервые, после полугодовалого отсутствия в большом городе Наталья Павловна вновь почувствовала тягу к прошлой жизни, к приключениям, к походам по друзьям, а ее муж этого не понял, не смог почувствовать ее желания, а это значит, он ненавидел ее такую, какая она есть на самом деле. Все случившееся доказывает одно, уступить жене надо, извиниться, смириться, если любишь. Но гордыня не позволяет, да и как теперь объяснить мужу свое поведение она не знала, с тех пор заперлась в своей комнате и замолчала.
- А, Игорек. Чего не спится? – Различив в темноте приблизившийся силуэт своего слуги, спросил Егор Аристархович.
- Да-а, не спится. Смотрю, сидите уже долго, так и до утра недолго. Ночи сейчас кроткие. Смотрите в одну сторону и не шевелитесь. Не надо так наказывать себя, Егор Аристархович. Не ваша вина в сложившихся отношениях. Если оно не клеится, значит не судьба. Чего ж тогда насильно держать, только хуже будет. – Сказал Игорек, точно читая мысли своего хозяина.