– Молодец. А теперь этими самыми ножками ты утопаешь обратно… – Девушка замолчала, сверля меня откровенно злым взглядом.
– Или… – услужливо подсказала я, и носком туфельки по полу хлоп-хлоп-хлоп. Звук вышел мерзкий, самой не понравился.
– Или огребешь! – психованная вскочила на ноги, в ее руке блеснула металлическая пластина, но стоило ей сделать движение, напоминающее бросок, как под потолком разлилась угрожающая трель.
Вау! А Ликс предупреждал, что я под защитой богини и на прямые грубые атаки мироздание обязательно отреагирует. Но должна же я была проверить?
– Осторожнее. Порежешься, – ласково протянула я.
И девушка, вскрикнув, уставилась на свою руку. Даже издалека мне был виден глубокий, набухающий кровью порез.
– Люси, зачем? – страдальчески выдохнул Ликс и потащил меня к свободному столику.
Вот мимо родной команды и потащил, даже поздороваться не дал толком. Я улыбнулась ребятам и получила в ответ тройную порцию хмурых взглядов.
– Им что, так ту психованную жалко?
– Нет, боюсь, как раз сейчас они пытаются сообразить, как быстро лорд Артас найдёт для нас новый талисман.
Прозвучало зловеще. Да я во время броска той дискообразной штуки так не струхнула, как сейчас. Нет, разобраться мне во всём хотелось, выбить нормальные рабочие условия тоже, а вот с поиском экстренного выхода из этого мира я торопиться не планировала.
И выгонят?!
До своего столика я дотопала с высоко поднятой головой. Бабушка, которая воспитывала меня после смерти родителей, любила повторять, что нельзя всем демонстрировать свои слабости. Вот хорошее настроение – всегда пожалуйста. Поделись улыбкою своей, и тебе её не раз ещё припомнят.
Так вот, в этом мире меня не скоро забудут! А я виновата, что у суровых участников турнира лица, словно после уколов ботокса? Не улыбаемся, не умиляемся, каменными рожами друг друга наслаждаемся!
Кстати, о наслаждении…
За столом к нам снизошло очередное чудо бытовой магии. Именно так, причем весьма пренебрежительно, окрестил появление порционных тарелок Ликс. Для того чтобы неугодное блюдо исчезло, было достаточно слегка прикоснуться к тарелке и отдать приказ. Я на радостях тут же отправила обратно свою тарелку с овсянкой и сырники Ликса.
– Прости! Я не думала, что они так быстро исчезнут.
– Домовые работают быстро. – Ликс философски пожал плечами.
– Стоп! Так сюда всю еду доставляют невидимые живые существа? – после утвердительного кивка Ликса, я склонилась к столу и прошептала: – Простите, я не знала. В следующий раз буду озвучивать просьбу вежливее.
– Забей. Им плевать.
– Не слушайте этого дракона. Он лучше, чем хочет показаться. Плохой пример заразителен.
Ликс после моих слов поднял взгляд к потолку, но от комментариев воздержался. Зато он демонстративно фыркнул, когда я вернула его тарелку с сырниками, а потом ещё раз извинилась перед домовыми. Ну а я в отместку не стала делиться тем, что меня что-то ласково мазнуло по щеке, а потом на столе появилась конфетка. Сладкого мне не хотелось, поэтому я просто сунула её в карман.
И в этот момент я услышала высокомерное:
– Домовые в Атарлоне уже не те. Стареют. На месте лорда-протектора я бы давно разогнала всех и заменила гремлинами. Они расторопнее и…
– Каждому своё! – в сердцах бросила я.
– Что ты там вякнула, отребье талисманское?
Наезд был настолько неожиданным, что об адресате я догадалась только по лицу Ликса. Парень уже собирался подняться, но я оказалась проворнее, а встав, повернулась и увидела миниатюрную блондинку с венком из живых цветов в волосах и забавными острыми ушами. Эта богиня фитнеса была затянута в узкий корсет, эффектно приподнимающий пышную грудь.
Как мне уже успел шепнуть Ликс, спортивные няши были из академии Эдинхара – самого крутого высшего учебного заведении этого мира для магически одаренных девушек. Когда я попросила рассказать об этой академии, Ликс смутился и буркнул, что знает о ней не так много. А ещё добавил, что магички из Эдинхара впервые изъявили желание принять участие в турнире. Короче, всех парней это настолько напрягло, что я обязательно подружилась бы с девчонками, не будь они такими стервами.
– Не вижу ничего смешного в оскорблении домовых.
– Ого! Да в Атарлоне появилась своя защитница низшей нечисти. О родне печешься?
Наверное, будь я местной, обязательно почувствовала бы себя оскорбленной, впрочем, нет, я и сейчас оскорбилась. Мне стало безумно обидно за домовых, которых здесь за равных не считали. Мир хоть и был волшебным, а свинское отношение к тем, кто пытался сделать его лучше, оставалось вполне земным.