Легенда моя на откровенность госпожу Мархин не вызвала, но немного успокоила. По крайней мере, женщина перестала угрожающе сверкать глазами и неосознанно тянуться пухлой рукой со слишком ярким, но уже порядком облезлым маникюром (да-а, Фыр мне за такое уже все мозги профыркал бы!) к скалке, зачем-то спрятанной под барной стойкой. И тогда я выложила последний козырь, пообещав, что в обмен на ее подробный и обстоятельный рассказ о последнем ужине господина Саноффи не буду в своих статьях выставлять ее заведение в невыгодном для 'Черной лозы' свете. Например, не буду высказывать предположений о том, что убийцу на бедолагу трегнича натравила сама госпожа Мархин, желая, скажем, ограбить денежного клиента. Или же из мести за то, что последний отверг ее, так сказать, общество. Или еще что-нибудь придумаю - у журналистов фантазия богатая. Но, если госпожа поведает мне о том, что меня интересует, да еще и результатами собственных наблюдений поделится, то я обещаю сделать небольшую рекламу заведению. Так что, на ваш взгляд, госпожа Мархин, более выгодно?
Упомянутая госпожа хмурила брови, кусала губы, недовольно ворчала, но, в конечном счете, согласилась на условия 'журналистки'.
- Но, сама понимаешь, ежели наврала, я ужо с тобой иначе поговорю... журналистка! - напоследок пригрозила мне хозяйка таверны, многозначительно косясь на взопревшего от трудов, медленно стекающего вдоль стены вышибалу. - Ну, да так уж и быть, расскажу, что приметила...
На первый взгляд, щеголеватый трегнич заявился в 'Черную лозу' ради любовного свидания - об этом свидетельствовали расфуфыренный внешний вид посетителя, тонкий аромат туалетной воды, а также набор заказанных блюд: изысканные закуски, легкие салаты, много разнообразных сладостей и бутылка игристого вина. Ну, согласитесь, набор для делового ужина должен быть несколько иным. Вот только ни традиционного букета для дамы, ни каких-нибудь цацок в подарок госпожа Мархин, подойдя к нему с намерением познакомиться поближе, не заметила. Стало быть, если он и ждал женщину, то просто рад разговора.
- А что? - ощетинилась трактирщица в ответ на мой ехидный взгляд. - Мужик видный, и, раз уж случилось ему коротать вечер в одиночестве, почему бы достойной женщине не составить ему компанию? Я свободная и привлекательная, трегнич тот тоже не женат, по крайней мере, ни обручального кольца, ни браслета, ни чего-либо подобного я у него не углядела.
Я только хмыкнула, после чего дипломатично перевела разговор обратно на покойного. Не повторять же госпоже Мархин слова ее работниц относительно причины отказа сыщика познакомиться с хозяйкой 'Черной лозы' поближе! Кстати, увидев эту женщину вблизи, я мнение подавальщиц не разделила. 'Простовата' - еще мягко сказано. Определение 'неряшлива' гораздо ближе по смыслу: и руки не мешало бы в порядок привести, и бровям собольим форму придать, и зубы отбелить или хотя бы губы кроваво-красной помадой не красить, и дыхание освежить не мешало бы, и платье заляпанное сменить... В общем, господин Саноффи точно не повелся бы.
А трактирщица, тем временем, продолжила свой рассказ, обильно сдабривая его возмущением по поводу того, что нахал-трегнич посмел ее отшить.
- Не его уровень! - шипела моя собеседница. - Нет, ты только подумай, журналистка! Не его уровень! И морду такую скорчил, будто я коровья лепешка и к его ботинку пристала!
Мне осталось лишь сочувственно кивать да изредка вставлять, изо всех сил стараясь не допустить и тени сарказма в голосе, что тот хам, наверное, имел в виду, что трактирщица для него слишком хороша, а привык он к женщинам более низкого пошиба. Ну, нет в Тарлонге столь эффектных дам, да и вообще вряд ли что-то понимает в женщинах. А что же вы хотите? Провинция, там дамы куда как попроще будут...
Госпожа Мархин кривила губы, снисходительно хмыкала, недоверчиво выгибала бровь, но, определенно, польстить ее самолюбию мне удалось. Впрочем, сочувствие и терпение мои были вознаграждены: спустив пар, госпожа Мархин вспомнила о том, что, когда она только подошла к столику, за которым сидел сыщик, последний машинально вертел в руках небольшой листок бумаги, на котором женщина четко разглядела несколько строк, а еще эмблему одной из городских гостиниц. Предусмотрена в них такая услуга, как передача письменного сообщения кому-либо из постояльцев, а особо респектабельные и дорогие заведения, коих в городе около двух десятков, даже специальную бумагу и конверты для того заказывают и стопкой на стойке регистрации складывают, чтобы любой желающий мог оставить сообщения для кого-то из постояльцев. Конфиденциальность, естественно, гарантируется: каждый такой конвертик на глазах отправителя запечатывается сургучной печатью и отправляется в ячейку для корреспонденции под тем же номером, что и комната адресата. Или за отдельную плату немедленно доставляется адресату прямо в руки, если, конечно, тот находится в гостинице - но это уже от обстоятельств зависит.
- А за десяток золотых я тебе даже скажу, из какой именно гостиницы был тот листок с запиской, - с хитрющей ухмылкой закончила трактирщица. - Вам, журналюгам, на такой случай подъемные выдают, я точно знаю.
- Я внештатник, - напомнила я, слегка обалдев от столь наглого вымогательства.
- Тогда десять золотых - не такая уж и большая цена за возможность попасть в штат, - парировала трактирщица. - А судя по тебе, журналистка, деньга у тебя водится. Впрочем, не хочешь - не надо, я тебе и так наводку на гостиницу дала. Сама можешь их обойти, да поспрашивать про того трегнича...
И улыбнулась столь торжествующе, что мне захотелось треснуть ее по носу. И я поспешила охладить ее пыл:
- Медяк ломаный - цена того секрета. Вы же наверняка уже поведали о том дознавателям?
И получила отрицательный ответ. Как оказалось, известие об убийстве давешнего клиента привело госпожу Мархин в состояние, близкое к истерике, к тому же господин Айви не был столь чуток к переживаниям женщины, как я, вот она и не вспомнила о записке. Зато сейчас, выговорившись и получив толику сочувствия... Но завтра женщина непременно исправит эту досадную оплошность. Завтра, прямо с утра... Короче, такое ее промедление стоило мне еще пяти золотых.