Начать он решил с самого простого: во-первых, поискать, у кого могла бы спрятаться беглянка, и, во-вторых, пройтись по городским и пригородным моргам в поисках трупа с подходящим описанием. И в обоих выбранных направлениях для расследования сыщик потерпел неудачу.
Неопознанных трупов оборотниц, как юных, так и не очень, в моргах Тарлонга, не оказалось.
Параллельно выяснилось, что друзей у девушки не было, знакомых можно было по пальцам пересчитать, круг ее общения ограничивался семьей, и среди этих людей и нелюдей точно не было никого, кто мог бы помочь Й'егрес залечь на дно. Причем дело даже не в том, что пропавшая особа не отличалась приветливостью и дружелюбным нравом (хотя характер Й'егрес сыграл далеко не последнюю роль в ее непростых отношениях с окружающими), а во влиянии клана в Тарлонге - связываться с ними рисковали лишь отпетые самоубийцы да те, кому уже нечего терять. Н-да, вздохнула я, повезло мне с родственничками...
А на следующих страницах шло краткие выдержки бесед сыщика с родственниками моей реципиентки, коих набралось аж восемь штук, с теми немногими одноклассниками, которые вообще могли сказать хоть что-то о пропавшей, а заодно и с совершенно посторонними гражданами, имевшими счастье встречаться с Й'егрес в последние две недели перед ее исчезновением. Содержание их я не смогла читать без лошадиной доз успокоительного, взять которое, конечно, было негде, а потому эти страницы я малодушно пролистала, решив оставить на потом. Читала лишь пометки Мальи Эбира, благодаря чему узнала, что бабушка Й'егрес явно недолюбливала и старшую внучку, и ее мать тоже; что дядюшке Хару племянница дорога, но лишь как средство достижения некой цели, которую до сыщика, естественно, не довели (а когда нам с Яросом рассказывал про договоренность с Гритрагом, так естественно изображал нежелание сдавать племянницу в аренду... вот актер - 'Борсокап' по нему плачет слезами горючими!); что младший сын дяди Хара, Эри'грир, скрывает что-то, связанное с Й'егрес, и это 'что-то' заставляет его стыдится; что кузину пропавшей, Ар'Рию, дочь младшего брата главы клана, до сих пор перекашивает при одном упоминании о Й'егрес - явно ненавидит кузину и почему-то сильно ей завидует; один из одноклассников оборотницы до сих пор сходит по ней с ума, а бывшая, настоящая, а потом снова бывшая его девушка - от ревности. Короче, недоброжелателей у моей реципиентки полно. Но что это мне дает?
Господину Саноффи, как я понимаю, собственные догадки и предположения тоже ничего не дали, ну, кроме, разве что ничем в записях не обоснованным выводом: Й'егрес жива, по крайней мере, была таковой, когда покидала Тарлонг.
А дальше сыщик, предположил, что, желая начать жизнь с чистого листа, подальше от родни, и будучи неглупой девушкой, Й'егрес могла отправиться в большой город, где проще затеряться. А еще, имея склонность к магии жизни и дар истинного алхимика, она наверняка попыталась бы поступить в учебное заведение для магов или же в ученичество к кому-нибудь из мастеров алхимии или магии жизни. Так что Малья Эбир принялся рассылать соответствующие запросы в управления магического контроля Миаствера, Наргонты и Аргеля, естественно, не ставя в известность о том дядюшку Хара. И не прогадал, так как вскоре из Наргонты пришел ответ с упоминанием о некой оборотнице, Искалоти Иолатэ, поступившей в обучение к титулованному алхимику Ансельму Тобберу. И господин Саноффи, сообщив предварительные выводы заказчику, отправился в Наргонту, прибыл сюда восьмого июня - о том свидетельствовала последняя запись в блокноте. Н-да...
Так или иначе, мне предстояло еще не раз перечитать записи господина Саноффи, чтобы от моего внимания не ускользнуло ничего, даже самая мелкая, на первый взгляд, и незначительная, но, возможно, крайне важная деталь. Но это будет потом, когда я окажусь в более спокойном месте. А сейчас пора уносить ноги из 'Золотой подковы', пока не начался рабочий день у дознавателей городской стражи, и господин Айви не приперся во главе следственной группы обыскивать последнее пристанище гостя из Тарлонга. Так что, оставив на стойке регистрации одно из нескольких экспертных заключений, которое нашлось в папке с материалами дела Й'егрес - все равно оно не могло пролить свет на суть расследования и касалось какой-то малозначительной ерунды (но суть его я, на всякий случай, в блокнот переписала) - я поблагодарила девушку-регистратора и, сославшись на служебную необходимость, вынудившую меня проснуться ни свет, ни заря, откланялась.
Возвращаться в лавку Ансельма я не спешила. Хотелось привести в порядок мысли и успокоить нервы прогулкой по городу, так что сначала я направила стопы к дому Мелиссы. И застала у входа хозяйку, вооруженную метлой, и ругающуюся на чем свет стоит: ночью кто-то подбросил на крыльцо сразу несколько мертвых крыс, причем у каждой было вспорото брюхо. Ф-фу! И, как назло, первой этот кошмар увидела Лана, в кои-то веки отправившаяся на учебу вовремя, а она крыс и живых-то боится до одури, а уж убитых таким зверским образом... Короче, девушка в истерическом состоянии заперлась у себя в комнате и выходить оттуда наотрез отказалась, а Мелисса теперь вместо того, чтобы успокаивать внучку и готовить завтрак, вынуждена убирать это безобразие. Так что я, с точки зрения домовладелицы, появилась очень и очень вовремя.
Увильнуть от настойчивого, я бы даже сказала, ультимативного предложения разделить с домовладелицей тяготы незапланированной уборки я бы не смогла при всем желании - совесть не позволила бы. Пришлось, внутренне содрогаясь от омерзения, садовыми вилами подбирать трупы несчастных зверьков и складывать в мешок для мусора, который держала Мелисса. К счастью, она не пыталась заставить меня мыть крыльцо, так что я смогла аккуратно проскользнуть в дом, переоделась в своей комнате, взяла кое-что из вещей и сумку побольше, в которую спокойно помещалась папка с материалами расследования господина Саноффи.
А потом я постучалась к Лане и почти полчаса, пока не вернулась ее бабушка, гладила испуганную девушку по голове, отпаивала ее успокоительным и старалась отвлечь от неприятных воспоминаний, болтая о всякой всячине. Сама же, как назло, именно сейчас вспомнила, как Фыр заставил меня съесть крысу, и вынуждена была подавлять дрожь и рвотные позывы. Брр! Ужас! Вот скормить бы милому котику то, что мы с Мелиссой только что с крыльца убрали... Но ладно уж, пусть живет, я не кровожадная. К тому же успела сильно привязаться к этому поганцу, и мне, если что, будет очень его не хватать - это я теперь так успокаиваю себя, когда вредный кошак в очередной раз что-нибудь выкидывает.