Малыш родился крепким, по Апгару набрал восемь баллов. Когда он уснул на груди матери, я взяла его на руки. Какой же он хорошенький, курносенький. В сердце разлилось целое море нежности. Я аккуратно положила младенца в подготовленную колыбель.
Меланья принесла в блюде колотый лёд, который я обернула в пелёнку и положила на живот роженице, а потом осмотрела девушку. Были небольшие разрывы, но без иголки и ниток я ничего сделать не смогла, пришлось только наложить ткань. Через какое-то время убрала лёд и заставила Дуню перевернуться на живот, и тогда она, обессиленная, уснула.
Я провела небольшой инструктаж женщинам, как ухаживать молодой матери за собой и новорожденным. Они внимательно слушали меня, молча кивая.
— Если вдруг, не дай бог, Дуню залихорадит или малыш будет неспокойным, сразу зовите меня, — строго посмотрела я на женщин, сидящих на лавке. — Позже, может, сама приеду, проверю её.
— Ох, барыня, спасибо вам большое, — горячо выпалила самая старшая женщина.
— Барин вернулся! — послышался крик с улицы.
— Граф за мной приехал. Помогите, пожалуйста, переодеться, — улыбнулась я. Вовремя Константин прибыл.
Меланья снова помогла мне с одеждой. Не могла же я выйти к мужу в таком виде? Передник замаран в чужой крови, рубаха пропиталась потом. В баню бы по-хорошему сходить.
Я поправила волосы и надела шляпку. Сердце волнительно стучало в груди. Что сказать графу, чтобы много не наврать?
Но стоило только выйти на крыльцо, как Меланья затараторила.
— Ох, барин! Если бы не ваша жена, не знаю, как бы наша Дуняша разродилась, — она сбежала со ступенек и низко поклонилась гарфу. — Спасибо огромное Всевышнему, что послал вас к нам! И Софье Андриановне большая благодарность.
— Значит, всё хорошо? — изогнул мужчина бровь и с долей удивления посмотрел на меня.
— Да. Мать и дитя чувствуют себя прекрасно, — не удержалась я от улыбки. — А где карета?
За графом одиноко стоял конь, пощипывая редкую траву с земли.
— В Дивном. Лошадей отпустили отдыхать. Поедем верхом на моём Агате, — спокойно ответил граф.
— Верхом? — воздух вышибло из лёгких. Мамочки, я же никогда не ездила на лошади, а тут, похоже, придётся ехать вдвоём, в объятиях графа.
— Да. Вы боитесь? — по-своему понял муж моё удивление.
— Немного, — не стала я скрывать часть правды. Больше всего меня страшила предстоящая близость с этим невозмутимым мужчиной.
— Зря переживаете, дорогая супруга. Агат смирный конь, — граф поправил перчатки, давая понять, что пора уезжать. Он посмотрел на старосту, который суетливо снял шапку с головы. — Никодим, как договорились, завтра жду людей из деревни.
— Да, конечно, барин. Многие захотят вернуться в Дивное в услужение к вам, — мужик закивал, как болванчик. — Благодарствую за всё, Ваше Сиятельство.
— Софья Андриановна, прошу, — муж протянул руку, и я неуверенно приняла его помощь. Даже через перчатки чувствовалось тепло его ладони. Уверенные движения графа говорили, что не стоит бояться и нужно довериться ему. Что я и сделала, смело шагнув к коню.
В одно мгновение муж подхватил меня за талию, словно пушинку, и усадил боком в седло. Я даже ахнуть не успела, как он, несмотря на хромоту, сам ловко запрыгнул на коня позади меня. Его руки взялись за поводья, заключив меня в свой плен.
— За что мне держаться? — испугалась я. Казалось, стоит коню тронуться, как я тут же грохнусь вниз.
— Обнимите меня, — и он сам, взяв мою руку, перекинул её себе за плечо. Я тут же крепко прижалась к нему, боясь упасть. — Понимаю, не очень удобно, но как-то нужно доехать до усадьбы.
Граф пришпорил коня, и мы неспеша двинулись прочь с крестьянского двора. Ребятня провожала нас до самого конца деревни, собаки на удивление молчали.
— Минут через двадцать приедем, — спокойно произнёс муж, и конь поскакал быстрее по пыльной дороге.
Сидеть боком в седле действительно было неудобно, и близость мужчины смущала меня. Хотя графу, наверное, было ещё более некомфортно на небольшом кусочке попоны без седла. Муж шумно дышал прямо мне в макушку, сосредоточенно смотря вперёд, а я млела от умопомрачительного запаха, исходящего от него: смесь полыни и ноток замши.
В какой-то момент я забылась и положила голову на мужское плечо, наверное, сказывалась усталость. Веки так и норовили закрыться, и я из последних сил держалась, чтобы не заснуть.
Потом конь вообще сбавил темп. И я, почувствовав, что можно спокойно расслабиться, всё же заснула на плече у мужа, мерно покачиваясь в такт движению.
— Умаялась голубушка, — тихий шёпот долетел до моих ушей, но я не в силах была оторвать голову от тёплого плеча и снова погрузилась в дрёму.
Бодрый собачий лай разбудил меня.
— Гор? — захлопала я ресницами, сбрасывая остатки сна, и подняла голову от удобного плеча мужа.
— Надо же, встречает прямо у ворот, — хмыкнул граф. — Сторожит свой новый дом.
Пёс выскочил из открытых ворот, радостно виляя хвостом.
— Какой ты молодец, Гораций, — похвалила я охранника, и тот кинулся вперёд, оповещая округу, что хозяева прибыли в поместье.
— Вот и приехали, — тихо произнёс Константин.
— Дивное, — чуть дыша прошептала я, вглядываясь в маячивший впереди большой дом с красной крышей.
Глава 20. Приезд
Когда я проезжала через кованые ворота, меня вдруг охватило странное волнение, как будто я действительно возвращаюсь в родной дом. Воздух резко закончился в груди, по коже побежали мелкие мурашки. В сердце натянулась невидимая струна, которая тут же лопнула, в ушах зазвенело, а в глазах на секунду потемнело. Тёплая волна прокатилась по телу. Через секунду все ощущения пропали, словно и не было ничего. Что это?
— С вами всё в порядке? — напряжённо произнёс граф. Неужели заметил?
— Да, спасибо, не волнуйтесь, — слабо улыбнулась я. — Просто устала.
— Никогда не думал, что моя жена будет принимать роды у крестьян, — сухо проговорил муж. Я даже не поняла, недоволен он этим фактом или просто удивлён.
— Поверьте, я тоже не знала, что так выйдет.
Приближаясь к дому, заметила небольшие трещины на стенах. Похоже, ремонт тут требуется куда более серьёзный, чем я думала. Некоторые окна на втором этаже уже сияли чистотой, и плотные портьеры закрывали часть проёма. Наверное, это комнаты, которые слуги успели приготовить к нашему приезду.
В этот момент мы подъехали к главному входу усадьбы, где у портика нас встречали матушка, Александра Антоновна и Маша. Гораций скакал как щенок вокруг коня, громко лая. Агату это не понравилось, и он громко фыркнул, топнув копытом, но пёс не напугался.
Все, кроме тётушки, улыбались. И я поняла, что разбора полётов от новой родственницы мне не избежать.
Константин спешился и протянул ко мне руки. Я спрыгнула с седла прямо на него. Муж ловко поймал меня за талию, притянув к своей груди, отчего я снова почувствовала себя неловко и поскорее от него отстранилась.
— Софья Андриановна, я всё понимаю, но зачем вы заставляете нас переживать? — сухо обратилась ко мне тётушка. — Крестьянка рано или поздно сама бы родила. Им не привыкать.
— Простите, Александра Антоновна, что вам пришлось ждать меня, — спокойно улыбнулась я, хотя так и подмывало сказать колкость, — но Дуня точно бы сама не родила, измучилась бы только. Тем более роды первые у неё.
— А кто родился? — встряла неожиданно Машуня, удивлённо хлопая длинными ресницами.
— Маленький мальчик, — подмигнула я ей.
— Мари, ты опять вмешиваешься в разговор взрослых, — недовольно поджала губы тётушка, посмотрев на воспитанницу.
— Простите, — девочка виновато опустила голову.
— Я рада, что моя дочь не осталась равнодушной к чужой боли, — невозмутимо произнесла Екатерина Николаевна. — Тем более это её крепостные.
— Хватит обсуждать поступок Софьи Андриановны, — прервал наш разговор Константин, заговорив строгим голосом. — Скоро ужин, моей супруге нужно привести себя в порядок.