Пройдя гостиную и спальню, оформленную в светло-розовых тонах, мы с Ранимиэль оказались на террасе. Если интерьер комнат почти не оставил впечатлений, то здесь я замерла в восхищении.
Во-первых, потому что тут был стол, уставленный всевозможными кушаньями, источавшими очень соблазнительные ароматы. А во-вторых, от вида, что открывался с балкона.
Внизу был разбит нереальной красоты парк. О нем можно было сказать просто: это тот самый случай, когда природная красота доведена до совершенства. Ровные аллеи, обрамленные фигурами зверей и птиц, созданных из цветущих кустов, вели к купам деревьев с золотой корой и изумрудными листьями. Повсюду журчали фонтаны и располагались изящные скамейки и причудливые статуи, что так и манили подойти и разглядеть их поближе.
Над всем этим великолепным пейзажем царило заходящее солнце, что подсвечивало и без того прекрасную картину золотым светом. Эх, почему под рукой нет фотоаппарата?
— Лиирра Ленариэль? — окликнула меня Ранимиэль.
Похоже, она уже не в первый раз зовет меня по имени. Очнувшись, я присела в кресло, которое отодвинула для меня служанка. Еще две девушки стояли рядом. Когда только успели появиться?
В кубок мне тотчас налили рубиновую жидкость, а в тарелку плюхнули какую-то розовую жижицу, похожую на смесь варенья с йогуртом.
К йогурту я отнеслась благосклонно, а вот кубок взяла в руки и подозрительно принюхалась.
— Это вино? — спросила у Ранимэль, пытаясь уловить запах алкоголя.
— Нет, лиирра Ленариэль, — ответила целительница. — Это сок ортанзы, — увидев мой непонимающий взгляд, она объяснила: — это ягода, которая помогает восстановить силы при кровопотере. В вашем положении нельзя пить вино.
— Разумеется, — я посмотрела на служанок. Что-то многовато народу. И непривычно, и непонятно, что из сказанного и услышанного они запомнят и разнесут в виде сплетен. Не надо мне такого. — Оставьте нас с лииррой Ранимиэль одних, — тоном, которым в свое время отчитывала стажеров, произнесла я.
— Но… мы ведь должны прислуживать вам за ужином, — неуверенно произнесла одна из них, посмотрев почему-то на Ранимиэль.
Да, похоже, что целительница у меня непростая. А еще, судя по всему, Ленариэль носит титул принцессы лишь номинально, не обладая реальной властью. Что ж. Ничто не вечно под луной. Все можно изменить, было бы желание.
У меня такое желание точно есть.
— Вы должны подчиняться моим приказам, — откинувшись на спинку кресла, спокойно произнесла я. — Если мне что-то понадобится, я позову.
Интересно, кстати, как это делается? Колокольчиком? Кнопкой вызова? Или нужно покричать? А то и произнести заклинание…
Никогда не имела слуг, поэтому не в курсе. Но обязательно выясню.
Служанки, поклонившись, испарились. Я посмотрела на Ранимиэль.
— Присаживайтесь, — кивнула на кресло напротив. — Я буду рада, если вы поужинаете со мной.
Глаза эльфийки чуть расширились, но она молча подчинилась. Села ровно и напряженно, настороженно глядя на меня.
Я нарушила какое-то правило этикета? Целительницы не могут есть за одним столом с принцессами?
— Лиирра Ленариэль, — произнесла после паузы Ранимиэль. — Позвольте сказать, что вы сильно изменились после того, как на вас было совершено покушение.
Она еще не представляет, насколько.
— Вот об этом я и хочу поговорить с вами, — произнесла я.
— О чем, позвольте спросить?
— Обо всем. Вы знаете, что я потеряла память. Так вот, мне нужно знать все о моей жизни до сегодняшнего дня.
Глава 10
— Но… я не могу рассказать вам об этом.
— Почему?
— Мне неизвестно ничего о вашей жизни до приезда в столицу. Кроме фактов биографии, конечно.
— Вот с них и начните, — я зачерпнула ложкой розовую массу с тарелки. На вкус действительно оказалось как йогурт с ягодами. Запив соком, я нашла сочетание непривычным, но довольно неплохим. — Расскажите то, что знаете.
Эльфийка немного помялась, но начала говорить. И я уже спустя несколько минут пожалела, что под рукой нет блокнота.
Итак, Ленариэль ди Нариили, пятидесяти (!) лет от роду — единственная дочь и наследница первого эльфийского дома, росла в отдаленном от столицы поместье. Воспитывалась матерью, которая после гибели мужа, бывшего правителя эльфов, удалилась от общественной жизни и предалась скорби. Ее нежелание общаться с окружающим миром было настолько велико, что она даже не пожелала сопровождать дочь на свадьбу, когда за той приехали, чтобы отвезти к жениху.