И свадьбы не было…
Почти все приглашения были уже разосланы. Свадебное платье лежало дома у Александра в огромной коробке. Они долго выбирали место и наконец решили все же отправиться на замечательный остров, где они были, когда начали жить вместе. На маленький остров в Тихом океане, один из сотни на Мальдивах. Он снял весь остров под свадьбу и сотню приглашенных гостей, забронировал и выкупил все билеты, и даже меню было уже утверждено.
Они дружно занимались подготовкой к свадьбе, даже не ссорились… Только один раз. Из-за его наряда. Муж был совершенно непримиримым в вопросе соответствия галстука к костюму, рубашки к цвету глаз, носков к цвету рубашки и прочее и прочее. Носков особенно. Светло-серые были слишком светлыми, оттенка «мокрый асфальт» слишком мокрыми, фисташковые напоминали детский утренник с мороженым, розовые, по его выражению, «инициировали сомнения в твердости сексуальной ориентации будущего мужа»…
На подготовку ушло четыре месяца ежедневных совещаний. И за неделю до дня вылета он сказал:
– Свадьбы не будет, милая. Мы не можем. Я все отменил…
Немое удивление в Сашиных глазах заставило его выдавить из себя еще несколько фраз:
– Я считаю, что это просто бессмысленно. Жена отца тоже удивляется, зачем все эти безумные сборы, если мы уже женаты? Ну что ей возразить? Незачем… Мне кажется, она права…
Да. Они уже были женаты. Поженились в тот же день, когда он сделал ей предложение. Поехали в ЗАГС и зарегистрировали брак.
– А тебе интересно, что я считаю? – еле удерживаясь, чтобы не разреветься, спросила Саша.
– Здесь считаю я. Извини… Так лучше.
Саша молча дособирала чемодан и ушла. Правда, совсем не с теми вещами, что предполагались еще полчаса назад.
Потом он стоял на коленях в ее коммунальной комнатухе, клялся в любви, плакал, размазывая по щекам крупные блестящие слезы, как ребенок. Кулаки только были совсем недетского размера.
Под дверью, утирая пьяные слезы, подслушивал Димон.
– Ну ты пойми, зачем нам нужен этот маскарад со свадьбой и шумихой в прессе, мы же так любим друг друга, малыш… – говорил муж.
«А вот подишь ты, бывает ведь она, любовь та», – думал за дверью Димон.
И конечно, она простила…
Звонок телефона прервал поток свадебных воспоминаний, мутных и запутанных, как фата, которой не было.
Водитель услужливо выкрутил ручку громкости до минимума.
– Да, я слушаю, – ответила Саша.
– Сашуля, привет! Как дела?
Это был Вовик, очередной «лучший» друг мужа. Вовик обожал розовые рубашки, обтягивающие его протеиновые бицепсы, всегда расстегивал три верхние пуговицы, чтобы была видна эпилированная грудь, и на вопрос «Чем занимаешься?» отвечал: «Делаю бабулек, детка».
– Привет, Вовик.
– Чем занимаешься?
– В пробке стою на Ленинградке.
– О! Круто! А мы тут праздник празднуем.
В трубке слышались громкие голоса, музыка и смех на два голоса – мужского нетрезвого и женского визгливого.
– Поздравляю! А что за праздник?
– Утверждение учредительных документов, – с трудом выговорил Вовик и заржал. Два длинных слова оказались слишком сложными для нетрезвого Вовикова языка. – А ты знаешь, зачем я звоню?
– Зачем?
– Соскучился! – шепотом сообщил он.
– Это ты кому там втираешь? – послышался в трубке голос мужа.
– Я с твоей женой разговариваю. Говорю ей, что ты по ней соскучился! Я же твой друг! Кто ж ей еще скажет правду? Голую!
– Ты настоящий друг! – Голос мужа стал явственнее. Вероятно, он повис на настоящем друге в непосредственной близости от микрофона.
– В общем, ты уже поняла, Сашуль, – через минуту договорил Вовик. – Твой благоверный рядом и совсем распоясался. Хулиганит, домогается рядовых членов партии, занимается уклонизмом. Левым. Приезжай давай, мы у Бори сидим.
– Поехали на Арбат, – сказала Саша водителю.
Глава 8
– Вы к кому? – Квадратный охранник в холле Бориного дома привстал со своего места, готовый с лаем броситься на непрошеную гостью.
Саша посмотрела на него с сочувствием. Сколько раз ей нужно пройти туда-обратно, чтобы этот бдительный человек ее уже наконец запомнил?
– В двадцать восьмую квартиру. К Борису. Я Александра.
Охранник уставился на нее пустыми глазами, в его служебной голове происходила перезагрузка.
– Проходите.
Дверь двадцать восьмой квартиры открыл черный силуэт с бокалом в клубах мерцающего дыма и оглушающего рэпа.
Казалось, здесь курили и читали рэп все, включая Жору из песни «Про Жору» группы «Ноггано» – еще одной любимой группы мужа. Саша не смогла бы сказать, какое из двух мужниных музыкальных пристрастий она ненавидела больше, иностранное или отечественное? Уж если культурная программа вечера дошла до «Жоры», значит, праздник в разгаре…