Вежливо улыбнулась Гоше и снова уставилась в окно, буквально прилепившись к стеклу, чтобы увидеть больше и дольше центр столицы.
Я отложил дела. Сосредоточиться все равно не сумею. Две минуты ничего не решат. Коля припарковался за собором Василия Блаженного. Лиз обернулась и подарила мне безумную улыбку.
— Приехали, — вскрикнула она и, не дождавшись никакого сигнала, выпрыгнула из машины, как черт из табакерки.
— Что за… — ругнулся Гоша и тут же отправился за Элизабет. — Мисс Торнтон, стойте!
Он гаркнул так, что я сам невольно замер. Командный голос у Гошки был что надо. Лиза на удивление среагировала не сразу. Она почти убежала на площадь, но остановилась и вернулась к машине.
— Простите, пожалуйста. Я разволновалась.
— Вы плохо понимаете по-русски? — зарычал на нее охранник.
— Прекрасно понимаю.
Я мог остановить их перепалку, но хотелось посмотреть, как Лиза надерет зад Гоше. Вряд ли она спасует.
— Тогда почему вы убегаете? Я просил выйти по сигналу.
— Сказала же, разволновалась. Охраняйте своего президента на здоровье. Он ведь не побежал за мной.
Они оба посмотрели на меня. Я пожал плечами и решил не усугублять напряжение.
— Лиз, слушай Гошу. Нам нужно держаться вместе. Не только из-за безопасности.
Приподняв бровь, я напомнил ей все наши правила и уговоры. Лиз опустила плечи, но быстро выпрямилась и снова стала собой.
— Нам обязательно стоять здесь сто лет вместе? — поинтересовалась она. — Раз уж приехали…
— Нет, теперь можно идти, — разрешил Гоша снова что-то слушая в ухе.
Он взглянул на ребят, что стояли на посту у Спасской. Наверно они координировали наше передвижение со всех сторон. Я все внимание вернул Лиз, которая взяла мою руку и пошла к площади.
— Пожалуйста, слушай Гошу, — повторил я. — Мне по большей части все равно на обственную безопасность, но я за тебя отвечаю.
— Перед кем, — поинтересовалась Лиз?
— Перед твоим отцом и Господом Богом.
— Ох, господин президент, убавьте пафос в речи, а то меня стошнит. Надеюсь, я смогу немного отойти от тебя? Это возможно?
— Недалеко?
— Хоть на два шага.
— А зачем?
— Мне надо.
— Скажи, зачем, тогда я разрешу.
Лиза сморщила нос. Ей было тяжело принимать мои условия, но я не собирался плясать под ее дудку.
Сноска. Напомнить себе об этом, когда в следующий раз рука сама полезет в ее трусики.
— Это мое место силы, — вернула меня из мыслей Лиза. — Я здесь всегда наедине с Москвой. Мне нужно несколько минут, чтобы поздороваться, почувствовать ее.
Чудом я сдержал пренебрежительный стон и не закатил глаза. Все это пришлось спрятать за кашлем.
— Кхм… Ну… Ладно. Как скажешь. Несколько минут…
Лиза сразу же отпустила мою руку и ускорила шаг. Я остановился и поднял руку, давая понять Гоше, что все нормально. Она действительно отошла буквально на три метра от нас, не собиралась убегать или делать глупости. Просто стояла и смотрела, стараясь охватить глазами всю площадь. Башни Кремля, Мавзолей, Исторический музей, ГУМ, лобное место и Памятник Минину и Пожарскому. Заведя руки за спину Лиза просто состояла и, кажется глубоко дышала. Спустя минуту она присела на корточки.
Я чувствовал себя как в театре на представлении. Не делая ничего особенного, моя невеста устраивала какой-то ритуал в сердце столицы и страны.
До меня не сразу дошло, в чем кинематографичность, но потом мне объяснила Карина. Она тихо подошла и встала рядом, проговорила шепотом:
— Она прекрасна, Андрей.
Я повернул голову, медленно моргнул, не сразу принимая помощницу в свое пространство.
— В каком смысле?
— Во всех. — Карина развела руками. — ее волосы, ее фигура, ее взгляд, каждая поза. Даже куртка-шотландка идеально сочетается цветом с Кремлем. Если бы я устроила вам фотосет, то не смогла бы одеть Лиз лучше.
— Это цвета клана Торнтон, — пояснил я зачем-то. — Ее куртка.
— Проклятье, Андрей, она ходячий символ.
— Символ чего? — осторожно уточнил я.
Моей кончины? Мужества? Веры? Перемен? Апокалипсиса?
— Символ будущего, Громов. Вместе с вами Россию ждет прекрасное будущее.
Я не сдержался и хмыкнул.
— Говоришь, как сектант.
— В какой-то степени так и есть.
Мы обменялись ухмылками. Я снова посмотрел на Лизу, которая уже встала и повернулась ко мне в профиль. Она смотрела на Кремлевскую стену и улыбалась. Ее лицо светилось от счастья. Чистая и яркая красота обещала стать моей женой. Пусть и фиктивной, но как же мне с ней повезло.
— Андрей Михайлович, назад, — нарушил мой созерцательный кайф Гоша.