Мне даже стало стыдно. Но всего на мгновение. Ничего криминального я не сказала, а этот пушистый просто проверял границы допустимого. Сажать себе на шею росомаху, пусть и такую умилительно-забавную, я не собиралась. Хватит и мужа самодура, который не даёт расслабиться ни на миг.
Возможную ссору прервал стук в дверь. Я разрешила войти, и уже через минуту огромный поднос, заставленный тарелками разной величины и глубины, был поставлен на стол. Я поняла, что голод проснулся не только у Глото, но и у его королевы. Хорошо, что хоть желудок не стал неприлично урчать, компрометируя меня перед Тарой.
Девушка расставила все предметы на столе и, взяв пустой поднос в руки, посмотрела на меня с вопросом в глазах.
— Можешь быть свободна, — кивнула я Таре, не желая есть при посторонних. Пусть даже эти посторонние очень милы и тактичны.
— Наконец-то она ушла! — стоило за служанкой закрыться двери, как Глото выскочил из-под кровати и рванул к тарелкам. — Где тут моё угощеньице?
Я вздохнула, закатила глаза и подошла к излишне суетящейся росомахе.
— Успокойся, сейчас всё поделим.
Взгляд, которым меня наградило неблагодарное животное, мог бы испепелить меня на месте. Но я чудом осталась жива.
— И не смотри на меня так, — пригрозила росомахе пальцем. — Я тоже голодна и мне тоже необходима пища.
Глото так картинно вздохнул, что не заиграй у меня в животе целый оркестр струнных и ударных инструментов, отдала бы Глото половину своей порции.
Но голод — не тётка, поэтому росомахе досталось ровно то, что я и заказывала для зверя — тарелка с мясом и фаршированные яйца.
А часом позже, когда разомлевшая росомаха захрапела на моей постели, снова вернулась Тара. Я боялась, что девушка заметит наглого нелегала, но задёрнутый со всех сторон балдахин стал неплохим прикрытием. А наброшенное на спящее животное одеяло приглушило его храп до едва заметного сопения.
— Ваше Величество, у меня для вас послание от Его Величества, — присев в поклоне, сказала девушка.
Я посмотрела на неё с удивлением, так как подноса с письмом, как в прошлый раз, при ней не было. Перехватив мой взгляд, служанка улыбнулась и добавила:
— Устное.
— Ну, говори, — хмыкнула я, откидываясь на спинку кресла.
— Его Величество сообщает, что будет ждать вас к пяти часам в красной гостиной.
— А как же ужин? — спросила я, надеясь на небольшую отсрочку... да и прихватить нож не помешает, а то с этим Глото я совсем забыла о предстоящей войне с супругом.
— Ужин вам подадут в гостиную, — снова зачем-то присев в поклоне, ответила Тара. Я кивнула. А что ещё оставалось?
Ждать назначенного часа и прикидывать, чем остудить головушку муженька, чтобы он не был излишне ретив и пылок.
— Ваше Величество, время пришло, — сообщила Тара, войдя в мои покои после стука. Я кивнула. К этому времени я успела поговорить с Глото и тот пообещал каким-то образом помочь. Вот только наотрез отказался сообщать, как именно, чем заставил меня сомневаться в результативности помощи. Или же вообще в том, что та помощь будет.
Поэтому я дала себе установку бороться за свою честь своими силами, не дожидаясь вмешательства волшебной росомахи.
На свидание с мужем меня нарядили так, словно я отправлялась по меньшей мере на коронацию. Богато украшенное золотыми нитями и драгоценными камнями платье, жёсткий корсет, множество нижних юбок и тугие туфельки, тоже украшенные золотом и камнями. Сделав мне причёску из хитро переплетённых между собой локонов и кос, Тара водрузила мне на голову изящный венец и тонкую вуаль, которая накрыла мои волосы со спины.
Я терпела все неудобства по двум причинам: усыпить бдительность слуг (я догадывалась, что моему драгоценнейшему супругу докладывалось обо всех моих телодвижениях и разговорах) и иметь под рукой предметы, которые при острой необходимости можно было бы использовать в целях самозащиты.
Тонкие зубцы королевского венца вполне сошли бы за оружие ближнего боя.
По этой же причине я не отказалась от веера, в основе которого были тонкие металлические пластины, обшитые расписанным шёлком.
Не спасусь, так покалечу одну тиранистую особу!
В красной гостиной было светло: на стенах и в люстре в изобилии горели свечи, но привычного запаха воска и сгораемых фитилей я не ощущала. Странно, но об этом думать сейчас явно было лишним, ведь на богато украшенном кресле за столом сидел мой тиран. То есть, муж мой.