Вечер тянулся медленно и неторопливо. Как-то расслаблял. Блики на воде отражались от стен, собираясь в причудливые узоры. Листья шелестели, играя с ветром. Пахло цветами. Мелодия уже больше не раздражала. Пёстрые наряды сами напоминали собой цветы. Леса заметила, что настроение качнуло в сторону умиротворения. Стало казаться, что не так всё и плохо, если присмотреться. Адаптация. Это чем-то напоминало её первый полёт, когда-то хотелось сойти с корабля и вернуться к родителям, то она понимала, что всё это нужно для неё. Впереди была учёба по гранту. Что может быть перспективнее? Но это было днём. А ночью хотелось домой. Вновь рассказывать маме, как прошёл день, слушать, как отец ловил дурную корову, которая постоянно убегала, пока однажды не свалилась в каньон. Вечером спускался дедушка и рассказывал про звёзды, пиратов и приключения. Тёплые вечера, которые навсегда останутся в памяти, потому что это единственное, что достойно хранить. Ощущение заботы и любви. То, к чему неосознанно стремишься всю жизнь. И пусть этих людей больше нет, но остались воспоминания.
Музыка, блики от озера и цветастые наряды танцующих. Люди веселились, наслаждались жизнью, пусть и такой странной.
— Больше не страшно? — спросил Баль, наблюдая за ней.
— Пока нет.
— Так и должно быть.
— В мороженом было успокоительное? Или в компоте? А может в воздухе? — прищурившись спросила Леса.
— А может в хорошей компании? — рассмеялся Баль. — Порой ответ находится на поверхности.
Говорят, что сны являются продолжением действительности. Наверное это правда. Лесе снилась сцена. Она пела какую-то песню, а вокруг был зал полон народу. Свет от ламп слепил глаза. Леса очень переживала, что забудет слова. Собьётся с ритма или возьмёт не так ноту. Но вроде прошло всё хорошо. Зал начал аплодировать, на этом Леса и проснулась.
— Никогда не думал, что во сне кто-то может петь, — заметил Баль.
— Это под впечатлением вчерашнего вечера, — ответила Леса, зевнула, потянулась. — Там играли и танцевали, а мне приснилось, что я пою. А раньше не пела. Разве только в детстве на музыке.
— И почему ты не пела?
— Потому что это глупо, — Леса села на кровати. — Пора вставать?
— Уже утро, — ответил Баль.
— А значит надо работать.
— Всё верно, — продолжая лежать рядом, ответил Баль.
— Так давай вставать.
— Тебя не смущает, что мы вместим лежим?
— Нет. А тебя это смущает?
— Сегодня проснулся и никак не мог понять, кто рядом со мной. Непривычно, — ответил Баль всё-таки поднимаясь с кровати. Леса посмотрела на него. В домашней рубашке и лёгких штанах он выглядел не так сурово. В рабочей куртки и тёплых ватных штанах он выглядел суровей и старше.
— Баль, а сколько тебе лет? По местному?
— Много. Если на ваше исчисление переводить то за девятый десяток перевалило.
— Ничего себе. А я и думаю, чего ты выглядишь так взросло. Это оказывается не взросло, а старо.
— Да ладно тебе. Мы как-то с матерью переводили ваши возраста и наши. Получилось, что ваши лет тридцать пять — сорок пять равняются нашим девяносто — сто семидесяти. Так что не так и стар, как кажется.
— Мне тридцать два.
— Нормально. Да и не важно все это. Главное какой человек, а не сколько у него за плечами пережитых зим.
Началась очередной день в подземелье, который пришлось провести в мастерской, но Леса как-то к этому спокойно отнеслась. За завтраком пыталась выучить название предметов. Потом приставала к окружающим в течение дня, прося называть какую-то вещь и зазубривала её. Так и прошёл день. И не было больше тоски. Впереди была цель, к которой Леса решила стремиться во что бы то ни стало. Она решила вернуть себе свою работу. И пусть придётся выучить язык, или освоить местные обычаи, но главное все можно было решить. А значит и руки опускать, жаловаться на судьбу и ныть — было глупо. Надо было действовать. Леса и стала действовать.
Она впитывала в себя знания, как губка. Ей всегда нравилось учиться. Воспользоваться шансом узнать культуру другого народа изнутри было чудом. Леса мечтала, как она напишет монографию. Пусть это будет и неё её тема, но все равно эта тема была интересной. Сколько других рас было изучено на таком уровне? Единицы. Чаще всего их уничтожали. А тут уникальный шанс, которым можно было как раз заняться. А то, что она отсюда не выберется, Леса не верила, как и не верила в навязанное замужество.
В тот день Баль пришел к Лесе в мастерскую и задержался. Достал с полки каменную плитку, над которой работал долгое время. Подключил станок.