Женщин в автобусе не было. Мужчины о чём-то переговаривались. Баль молчал, лишь изредка отвечал на вопросы. Автобус остановился около тупика. После этого всё довольно быстро вышли из автобуса. Столпились около сарая, что стоял в стороне. Похоже местные любили строить дома под землёй. Ничего странного в этом им не казалось. Достали схемы. Начали что-то обсуждать. Леса осталась в стороне и стала оглядываться по сторонам. Рядом лежали балки, стояли вагонетки. Неподалёку от вагонеток лежали инструменты. Кто-то хлопнул в ладоши. Это послужило своеобразным сигналом, к началу работы. Баль поманил её к себе. Леса решила, что стоит подойти. Он протянул ей плотную маску с очками и фильтром, которая закрывала все лицо. Помог её надеть. Вручил руковицы и совковую лопату. В этот момент раздался грохот. Пещеру наполнило паром, который заставлял работать механизм, напоминающий отбойный молоток. Кусок стены отвалился, поднимая пыль. Леса испуганно спряталась за Балем, чем вызвала его смех. Кусок сразу раздробили на несколько мелких и оттащили к вагонеткам. Там уже стали с помощью кирки и кувалды разбивать на мелкие камни, которые клали в вагонетки. Баль подвёл Лесу к этим вагонеткам. Зачерпнул лопатой мелкую крошку, что оставалась на дне пещеры и закинул эту крошку в вагонетку. Проделав это несколько раз, он вручил лопату Лесе. Опять грохот, что заставил вздрогнуть и отскочить в сторону. Леса бросила лопату и хотела сбежать, но Баль не дал, поймав её за руку. Опять всучил в руку лопату.
– Я не буду работать. Не хочу! Не здесь! – прокричала она, стараясь пробиться сквозь шум.
– Будешь!
– Нет!
Они остановились друг напротив друга. Баль схватил её за руку и потащил в сторону сарая. Завёл туда. В сарае стоял различный инструмент. Ещё чего-то, но разглядеть помещение Леса не успела. Баль снял маску.
– Повторяю, для особо умных: работать ты будешь. Наравне со всеми.
– Или что?
– Леса, чего ты добиваешься? Уже попала сюда, а могла бы спокойно работать по профессии. Кем там говорят ты была? Лекарем?
– Лекарства придумывала.
– Ну вот. Умная значит. Но потеряла доверие. Давай ты его восстановишь? Хорошо себя зарекомендуешь, а потом пойдёшь работать по профессии? Но мне нужно, чтоб ты себя показала. Прошла адаптацию, а пока будешь лопатой махать.
– Что такое адаптация?
– Привыкание к нашей жизни. Ты выучиваешь язык, разбираешься в наших законах, знаешь что такое дистанция и не пытаешься убежать. После этого я поговорю со старостой и он тебя переведёт на лёгкую работу. Может и по твоей профессии. Но мне нужно в тебе быть уверенным. А ты пока только и делаешь, что споришь со мной. Себе ведь хуже сделаешь.
– И что может быть хуже?
– Закрою где-нибудь на сутки. Будешь время с крысами коротать. Поэтому не надо со мной враждовать. Договорились? Я не хочу тебе становиться врагом, но и ты не меня им не делай.
– Хорошо, – вздохнула Леса. – Но ты правду говоришь, что это временно?
– А ты видишь здесь кого-то кроме себя из женщин? Да и не врём мы. Нет такой практики. Давай работать. У нас ещё будет время разговоры поговорить. Сейчас время для дела предназначено.
– Я попробую.
– Вот и правильно. Попробуй. Хоть польза будет от твоего упрямства, – пробормотал Баль надевая маску. Леса последовала его примеру, решив, что если это всё временно, то и нет смыла показывать характер.
Глава 3.2
Леса злилась. И только на этой злости и пыталась работать. Именно пыталась, потому что руки отваливались, ноги не держали, а спина отказывалась гнуться. Вокруг же все работали, как машины и словно не чувствовали усталости. Это надо было столько учиться и работать, чтоб потом свою жизнь окончить на рудниках? Оказаться на какой-то каторге, поданной под соусом «покажи себя, а мы посмотрим». Она стремилась оказаться на этой планете. Прошла конкурс. Ещё, дура, ждала результатов. За эту поездку должны были хорошо заплатить. Дать место в крупном институте. Только она застряла в пещерах и лопатой машет. Совсем весело, только смеяться не хотелось, а наворачивались слёзы.
Когда исследователи подписывали контракт на командировку, которая должна была длиться пять земных лет, то там был пункт, что Земной союз предупреждал о возможности невозврата из-за чрезвычайных ситуаций. Дальше шёл целый перечень этих ситуаций. На какие-то из них выделялась страховка. Как в случае с воровством. За неё должны были заплатить, но не заплатили, потому что она отказалась по прилету делиться своими деньгами. Не посчитала нужным...
Когда рабочий день подошёл к концу, Леса села на землю и поняла, что подняться у неё не хватит сил. Мышцы ныли, а тело не слушалось. Баль рывком её за руку поднял, отобрал маску с лопатой и подтолкнул к машине, которая должна была доставить их к столовой. Леса не замечала ничего вокруг себя. Шмыгала носом, потому что слёзы продолжали литься. Баль попытался её заставить тюк с вещами нести домой, но у неё не слушались руки, поэтому пришлось нести вещи, нагревательные батареи для душа и две кастрюли с едой самому. Из-за того, что Леса ногами еле перебирала, дорога заняла больше времени, чем он рассчитывал. Дома она сразу упала на стул, изображая из себя мешок, который явно ничего делать больше не планировал.
— Какая ты слабая, – вздохнул Баль.
— Знаешь, я как бы камни не таскала в прежней жизни. И не подписывалась там работать.
– А зачем было сбегать от хорошей жизни? – наклоняясь к ней, спросил Баль.
– От какой хорошей жизни? Я предлагала заплатить штраф. Мне нужно было только время. Когда люди из моего посольства уедут. На их место пришли бы другие и они бы помогли.
– А что тебе твои друзья не помогли? Почему они от тебя отвернулись?
– Я нашла одно лекарство. За него должно были заплатить. Хорошо заплатить. Это моё изобретение. Личное. А они хотели, чтоб я эти деньги разделила между всеми, кто был в экспедиции. Я отказалась. Меня и подставили.
— Деньги, золото, серебро. Вот, – Баль ушёл в комнату и вернулся оттуда с кулем, в котором лежали драгоценные камни, пластинки с золотом и серебром. — Вот твои деньги. Это только один мешочек. А у меня их три. Только у меня. Для чего мне больше? Я его ем?
– А зачем тебе всё это? – рассматривая огранённые и не огранённые камни. Если ты не видишь в них смысла. Зачем хранишь?
– Торговля с внешним миром, да и камни красивые. Из них ювелиры красивые вещи делают, — ответил Баль. Он зачерпнул камни и высыпал их назад в мешок.
-- Я устала.
– Починю нагреватель и будет вода. Помоешься, поешь и лучше станет, – ответил Баль, убирая камни.
Тёплая вода всё равно не прогоняла усталость. Обидно и горько на душе. Слезы по щекам, а потом словно резкий щелчок. Сработал какой-то переключатель и ситуация стала выглядеть иначе. Она сейчас моется под тёплой водой. У неё есть тёплый дом. Чистая одежда. С кухни даже сюда проникают аппетитные ароматы. Она не осталась на холоде, мучаясь голодом и ломотой в мышцах. Не гниёт где-то в недрах пещер. И не было страха, что кто-то её обидит, побьёт. Словесная перепалка с Балем – это ведь ерунда. Так чего судьбу гневить? В камере было намного хуже.
Леса надела свежую рубашку, поверх кофту и юбку. Собрав влажные волосы, она зацепила их заколкой.