Он ласково посмотрел на портрет молодой и красивой девушки в короне, застывшей с милой улыбкой и книгой в руке.
— Ваше величество! Вам нельзя волноваться, — шепнул слуга, склонившись к старику. — Помните, что доктор говорил.
— Да, да, да, — со вздохом согласился король, когда ему поднесли платочек.
— Танец! — тут же закричали слуги, а гости расступились, освободив центр зала. О, нет! Только не танец! А вдруг все увидят мой хвост?
В тот момент, когда сапог отпустил мой хвост, я почувствовала себя самой счастливой на свете. У меня чуть слезы не потекли по щекам.
— Глядите! Плачет от счастья! — шептались придворные. — Еще бы! Нет, ну надо же!
Оркестр, предчувствуя перемену королевского настроения, заиграл вальс, а я закусила губу. Так, главное, чтобы юбка не приподнялась, и никто не увидел ничего лишнего!
— Может, не надо? — спросила я, но меня не спрашивали. Твердой рукой меня повели в центр зала, а я с ужасом смотрела на гостей.
Мы танцевали, пока я внимательно следила за своей юбкой. Хвостик обмотался об ногу, а рука подрагивала в чужой руке.
— Зачем вы это сделали? — послышался голос мне на ухо, когда меня в танцевальной фигуре прижали к себе спиной.
— Я не хотела выходить замуж за старика…. А… А вы мне понравились.., — скороговоркой прошептала я, даже не зная, услышали меня или нет. — Ой!
Меня резко дернули к себе, а я от испуга лишь натянула пониже юбку.
Изредка я видела улыбку короля, бледных дядю и тетю, стоящих неподалеку, завистливые взгляды дам, которые прикрывали веером лицо, склоняясь друг к другу.
— Вы сильно злитесь, да? — робко спросила я, глядя на мрачное лицо, когда медленно кружилась под его рукой.
— О, нет, что ты. Задыхаюсь от восторга и просто порхаю от счастья, как маленькая бабочка в яркий солнечный день, — послышался убийственно — мрачный голос, а меня покачали из стороны в сторону, чтобы снова положить руку на мою талию. — А еще я почти не злопамятный. Я не помню тот позор, который случился двенадцать минут назад.
Танец показался бесконечным. Я видела, как мой старенький жених стоит рядом с брошенной невестой, договариваясь с ее родителями. Музыка закончилась, я выдохнула.
— Спасибо, нам пора, — произнес мой муж, схватив меня за запястье.
— А вы ничего не забыли? А? — улыбался король. — Какая же любовь без поцелуя? Вы же уже по факту муж и жена! Что значит почему? Потому что я так решил!
Что?! Нет! Я лучше умру на месте! Я не…
Меня привлекли к себе, заставив застыть как вкопанную. Перепуганный хвост дернулся под платьем. «Ну и скромница она у вас!», — рассмеялся король, глядя на дядю и тетю, похожих на бледные статуи.
Нет, нет, нет… Я крепко зажмурилась, едва увидев страшный взгляд мужа: «Мне точно нужно целовать это?». Он меня сейчас убьет! Точно убьет!
Я почувствовала прикосновение чужих губ к своим губам. Сердце окаменело, когда я ожидала чего–то ужасного. Но как ни странно, поцелуй был мягким и даже … даже… каким–то нежным. Неужели в этом чудовище с внешностью принца есть хоть капля нежности?
— А теперь позвольте откланяться, — мрачно произнес мой супруг, оборвав поцелуй на половинке моего дыхания. Он схватил меня за кисть руки, сжав пальцы, словно наручник. — Мне не терпится отвезти мою … супругу домой.
Я не успела опомниться, как меня уже вели в стороны выхода из залы, туда где при свете волшебных фонарей стояли красивые кареты. Где–то там, в уголке стояла наша маленькая коляска, запряженная одной лошадкой.
— Вы… Вы даже не дали мне попрощаться с дядей и тетей! — воскликнула я, чувствуя, как мы спускаемся по лестнице. Я едва успевала перебирать ногами, чтобы не споткнуться и не упасть.
— Вы тоже не дали мне шанса выполнить последнюю волю моего покойного отца, — послышался голос, а я старалась успеть за ним.
— А вы бы не могли идти помедленней, — попросила я, понимая, что мы почему–то свернули туда, где почти не светили фонари. — Пожалуйста.
Мы шли мимо кустов, а я вдруг поняла, что юбка зацепилась за ветку.
— Стойте! — крикнула я, упираясь изо всех сил. — У меня юбка зацепилась!
— Сейчас сниму! — послышался голос, а я в ужасе представила, что он снимет с меня юбку прямо здесь.
В этот момент на меня накатила волна такого страха и ужаса, что я … я… обрадовалась!
«Никогда больше так не делай! Слышишь?!», — вспомнила я дядю и тетю, которые смотрели на меня с укором. — «Это был наш последний слуга! Вот что теперь с ним делать?!»