Остальное произошло быстро.
Пуля, выпущенная бароном, пронзила плечо Рауля, но не убила его. Скрытый сумрачными тенями несчастный медведь, не знавший до этого подобной боли, взревел. Он заметался, рвясь с привязи, припадая на лапы, и растерянный крик о помощи разнесся по поляне, достигая ушей каждого, кто был тому свидетелем, проникая в самое сердце. А затем в нем что-то переменилось, и мощным рывком Рауль поднялся на дыбы, в одно мгновение став устрашающим. Говорят, он закрыл собой половину горизонта. Теперь уже псы, подвывая от страха, кинулись врассыпную, наконец-таки осознав, что имеют дело не с ленивым великаном, а с природным убийцей.
Куда бегут собаки в момент опасности? Они бегут к хозяину. Псины кинулись к ногам моего деда и сбили его с ног, опутывая, словно вертлявая стая живых канатов, не позволяющая никому подойти ближе, чтобы оказать помощь. Следуя лишь инстинктам и ничему больше, Рауль бросился прямо в эту гущу. И хлипкая привязь едва ли была ему помехой. Не думаю, что в темноте и суете он видел деда или имел желание навредить ему. Я предполагаю, что в моменты, подобные этому, животными правит сила более могущественная, чем любая из известных нам. Это та власть, от которой человек цепенеет и хватается за оружие. Нас охватывает благоговейный страх при взгляде на диких животных именно из-за уважения к этой силе. Хотя я уверен, что Рауль не осознавал ни мощь своей ярости, ни природное превосходство. Я думаю, в тот момент всем его существом владела смертельная обида.
Кто-то пытался отпугнуть его, отогнать от несчастного барона, но было поздно. Мой дед погиб на месте от множества рваных ран, нанесенных безжалостными когтями. Перед этим он все же успел выпустить единственную оставшуюся в его ружье пулю. Она и сразила Рауля наповал.
***
– Пуля! Но как же? – воскликнули гости хором. – Заряд же должен был быть холостым!
– Амбруаз Моро подменил холостые патроны на настоящие. Этот человек не мог допустить, чтобы барон уехал разочарованным, не воспользовавшись сполна его подношением. Ведь в таком случае Моро не смог бы рассчитывать на привилегии. Этот человек был сущим дьяволом!
– Но почему Рауль не сбежал? Он же видел, что на него было направлено ружье! – воскликнула Мадлен.
– Это был цирковой медведь, – пожал плечами Марсель. – Люди для него делились лишь на два вида: друзья и зрители. Откуда ему было знать, как выглядит оружие?
В комнате было тихо. Каминные часы двигались в заведенном ритме, лед звенел в опустевших бокалах.
– Все-таки в нашей семье мы предпочитаем считать это несчастным случаем, – продолжил Марсель. – Ведь Моро так и не признался, что купил Рауля и по сути подставил под пули. Все предпочли сделать вид, будто в лесу Шеврёз и в самом деле водился медведь.
Последнее желание
Она не сразу заметила, что старик наблюдает за ней. А когда заметила, уже не могла думать ни о чем другом. То и дело Жанна посматривала на чужой столик и, ловя на себе пристальный взгляд, быстро отворачивалась. Этот стариковский прищур не льстил, а почему-то тревожил. Он – и еще неправдоподобная живость облика и внимательные глаза, пришторенные тяжелыми веками.
Она постаралась отвлечься и принялась разглядывать зеленорукие пальмы, раскинувшиеся по краям аллеи. Любовалась нарядной публикой, смотрела на пенный горизонт и закатное солнце, стекающее по мачтам яростно сверкающих яхт. Но тут же мысленно возвращалась и снова ловила раздевающий взгляд южных глаз, бесстыдно скользивший по ее плечам.
– Скоро принесут устриц, – произнес Кристоф и в нетерпении посмотрел в сторону кухни.
– Угу, – кивнула Жанна и уставилась на укутанную белым саваном бутылку, разделявшую пару.
– Налить еще вина?
– Там мужчина, – вместо ответа сказала она. – Он постоянно смотрит на меня.
– Где?
– Не оглядывайся. Старик в шляпе и с бородой. Сидит прямо за тобой.
– Чего он хочет?
– Не знаю, – пожала она плечами.
Принесли устриц, и на некоторое время девушка отвлеклась, но вскоре с неприязнью осознала, что глаза старика все также ласкают ее облик.
– Мне не по себе, – процедила Жанна сквозь зубы. – Давай уйдем отсюда.
– Сиди. Я поговорю с ним.
– Не надо! Что ты ему скажешь? Лучше просто уйдем.
Но Кристоф решительно поднялся и, отряхнув брюки, направился к соседнему столику. Без приглашения он присел на свободное место и в упор посмотрел на старика.
– У вас красивая девушка, – проговорил тот, и улыбка блеснула в редеющей бороде, словно клинок, забытый в сухой траве.