– Дело прошлое. Однако… Вы живы?! – Кристоф шагнул вперед и навис над стариком, так что тому пришлось задрать голову, придерживая шляпу.
– Да, да! Я очень жив, ваши глаза не врут! И все благодаря Жанне. Ну и вам, разумеется!
– Даже так?
– Одна ночь, проведенная с ней, вернула меня к жизни. У меня нет другого объяснения, и врачи полностью на моей стороне – случилось чудо, настоящее чудо! – старик развел руками и осклабился.
– Чудо? – прошептал Кристоф, и крики чаек раздались совсем близко от его уха. – Чудо? – чуть громче произнес он; лицо его побелело, обострив и без того тонкие черты. – Чудо! – наконец выкрикнул он так, что старик вздрогнул, а посетители повернули головы.
Болезненная пустота вдруг охватила его, словно кто-то опорожнил долго полнившийся горшок. И тогда, не в силах больше сдерживаться, схватившись за спинку стула и запрокинув голову, Кристоф безудержно расхохотался.
Додж
По легенде отца, когда малышка Абель еще даже не видна была из коляски, во время прогулок за ней часто увязывалась свора бродячих собак.
– Что они делали? – в сотый раз спрашивала девочка.
– Да ничего, просто шли, – задумчиво произносил отец, закуривая очередную сигарету.
Сердце Абель замирало, когда она представляла себе, как ведомая таинственной силой, виляя хвостами, за papa трусит свора уличных дворняг. Девочка тихо улыбалась и растворялась в сонной тишине балкона, где они проводили время только вдвоем. Она любила быть рядом, тихая, наблюдательная. Взгляд отца, всегда задумчивый, устремлялся вдаль, прочь от тихого дворика, где у подъезда жил заблудший пес Бурж, за жестяные крыши соседских домов и дальше – маленькая Абель не могла видеть, что там. Она старалась поймать взгляд его задумчивых глаз, но ей это не удавалось, и тогда она молча смотрела на сгорбившуюся на маленьком стуле фигуру: нога на ногу, печальные, усталые плечи. «О чем ты думаешь?» – хотелось спросить Абель, но она знала, что отец не ответит ей.
«Папа слишком много курит», – однажды решила она. И когда «враг» был определен, на душе девочки стало легко. Теперь она знала, что должна спасти отца.
– Каждую сигарету, что ты выкуришь, я буду тушить об себя, – сказала она отцу.
– Что ты такое говоришь, – нахмурился он.
В подтверждение своих слов она выхватила из его пальцев сигарету и опустила на нежную кожу своего бедра. Боли почти не было, а если и была, то выражение лица отца смыло все неприятные ощущения. С вытянувшимся лицом он вскочил, опрокинув стул, на шум прибежала мать. Абель с удивлением наблюдала за поднявшейся суетой и в это мгновение поняла, какая же она сильная и какие слабые они.
Она не сомневалась, что отец никогда больше не притронется к сигаретам. Но три дня спустя она нашла три свежих окурка за старым кувшином. Поджав губы, она прошла на кухню и достала спички. Прикурила все три и задрав шорты, один за другим, потушила о свои ноги. Потом промыла водой от пепла и пошла гулять.
В тот день Абель качалась на качелях. Когда во двор ленивой походкой вошли три заблудшие псины, она не придала этому значение. Их пасти были распахнуты, языки вывалились наружу. Абель не насторожило, что Бурж, до того момента спокойно лежавший в пыльной тени неподалеку, вскочил на лапы, и шерсть на загривке встала дыбом. Вспомнив, что у нее еще осталось немного колбасы, она зашелестела пакетом, достала несколько заветренных обрезков и бросила в изнывающую от зноя группу. То, что случилось потом, Абель будет вспоминать еще много лет. Три собаки, как одна, бросились к ее ногам, а верный Бурж, решив, что хозяйке угрожает опасность, свирепо взвизгнув, ввинтился в самую гущу.
В замедленном кошмаре она смотрела, как свились в визжащий извивающийся клубок четыре шерстяных тела. С трудом она выделяла знакомый черный окрас, но не узнавала озверевшую пасть и плотно прижатые уши.
Когда она опомнилась и стала звать на помощь, Бурж, тяжело хрипя, уже лежал на земле. На его боку блестели пятна крови. Изодранная в клочья нога, словно мертвая, отброшена в сторону, на шее проплешины. Успокоившиеся собаки бродили вокруг поверженного, истерзанного тела, их морды жадно тянулись кверху, обнюхивая воздух, словно не было этой пыльной, бурной бойни. Кажется, они искали еще колбасы.
На крик подоспели люди, прибежали отец, мать. Абель увели домой в забрызганной щедрыми росчерками крови футболке. Бурж издох через полчаса, так и не встав на ноги, и отец забрал его, чтобы увезти и закопать. А спустя два месяца он и сам уехал, чтобы никогда уже не вернуться к дочери с матерью.
Курить он так и не бросил.